Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 135
с мамой?
– Да, сэр.
– Никто из уважаемых людей в этом городе не скажет о тебе ни единого доброго слова.
– Да, сэр.
– Почему ты так себя ведешь?
– Не знаю, сэр.
– «Не знаю, сэр»!.. Ладно, в сентябре я отправлю тебя в другую школу – там из тебя дурь выбьют.
Уже скоро «могикане» переросли свои выходки с перестановками дорожных знаков и переводом стрелок на городских часах, больше не посягали на здоровье и собственность граждан, довольствуясь высмеиванием их здравого смысла и правил приличия. Теперь они готовили целые спектакли, чтобы выставить на посмешище банкиров, чиновников, святош. У «могикан» было лишь одно развлечение, которое периодически приводило к дверям «Сент-Китса» шефа городской полиции. И оно страшно пугало Юстейсию. Подросткам нравилось кататься по железной дороге, прицепившись снизу к вагону. Сотни и тысячи бродяг таким образом перемещались по стране на товарных поездах. Когда длинный состав подходил к перрону, «зайцы» сыпались с него как горох. Если удавалось проникнуть внутрь вагона, или забраться на крышу, или скорчиться на вагонной сцепке, этот способ передвижения они называли «ездой на насесте»; если же устраивались под вагоном, уцепившись за вагонную раму, то это была «езда в поддоне». Это возбуждало, это было опасно. Джордж со своими приятелями часто путешествовал до Форт-Барри или Сомервилла таким образом и успевал к утру вернуться.
– Джордж, пообещай мне, что больше не будешь ездить на товарных поездах.
– Maman, вы же знаете, что я поклялся не давать никаких обещаний.
– Ради меня, Джордж! Ради меня!
– Maman, позвольте мне учить вас русскому языку – всего раз в неделю по часу?
– О, дорогой, я не смогу его выучить. Да и где мне его потом употреблять?
– Когда я перееду в Россию, устроюсь, вы с девочками можете жить со мной.
– Джордж, кто же тогда будет заботиться о твоем отце?
Она умоляла его не бросать учебу, задержаться хоть в одной из школ.
– Я хочу, чтобы ты был образованным человеком.
– Да я знаю куда больше ребят из тех школ: алгебру, химию, историю, – парировал Джордж. – Я просто терпеть не могу экзамены, мне не нравится спать в одной комнате еще с кем-то: от этих сопляков воняет. У тебя самой-то ведь нет образования, maman.
– О, только не надо об этом!
– Вот папа закончил колледж, а что толку? Любая муха знает больше его.
– Прекрати, Джордж! Не желаю слышать от тебя ничего подобного. Не желаю!
Но Юстейсию одолевала более серьезная забота: надо было понять, страдает ли Джордж нервными припадками. Может, он действительно не в себе? Она не представляла, как протекают припадки, и не знала симптомов, по которым определяются душевные заболевания. В начале XX века подобные переживания были темой запретной, их стыдились, их не обсуждали ни с кем, кроме семейного доктора, и то вполголоса. К сожалению, их домашний доктор был туг на ухо. Даже если бы Юстейсия относилась к врачебному искусству доктора Джиллиса с еще бо́льшим уважением, то не смогла бы заставить себя во весь голос обсуждать с ним подробности поведения Джорджа. Несколько лет назад Брекенридж Лансинг разругался с доктором Джиллисом в пух и прах, когда тот резко ответил на какое-то его высказывание, касавшееся медицины. Лансинг терпеть не мог, когда ему возражали, тем более что в юности целый год потратил на учебу на подготовительных курсах в медицинский колледж. Его отец был лучшим фармацевтом в штате Айова, а Брекенридж более двух лет проработал его помощником в аптеке, принадлежавшей их семье, так что, как он считал, в его мизинце было больше знаний, чем этот старый коновал смог накопить за всю свою многолетнюю практику. Лансинг объявил жене, что отныне они будут пользоваться услугами доктора Гридли, который служил в шахтерском лазарете, а с доктором Джиллисом даже перестал здороваться на улице. Доктор Гридли был таким же сотрудником «Бедняги Джона», как и сотни других, и едва выживал до пенсии. Мало того, что он был глух как пень, так в последнее время у него еще отказывало и зрение. Но если вы могли членораздельно и четко описать свою рану, ожог или появившуюся сыпь, то в отдельных случаях он мог быть полезен.
Юстейсии пришлось засесть за книги. Проштудировав «Руководство по оказанию первой помощи» и справочник «В ожидании врача», она пришла к выводу, что у сына нет никаких классических симптомов эпилепсии, однако понимала, что при его актерских талантах очень трудно провести грань между тем, что он делает, находясь во власти своей необузданной фантазии, и признаками реального безумия. Он мог, например, завалиться на пол, затопать ногами и заколотить кулаками, а потом завыть как голодный волк; мог сломя голову носиться по комнате кругами или бегать вверх-вниз по лестницам, выкрикивая: «Махагони!», «Бегония!» В своей любви к опасности мог в полнолуние ходить по крыше, балансируя по самому фронтону, или в три утра забраться на вершину самого высокого дерева, а потом прыгать с него вниз, цепляясь за ветки и раскачиваясь на них. С веревкой в руках мог пересечь пруд у старой каменоломни по льду, который уже начинал с музыкальным звоном трескаться. Жители городка и даже его товарищи по проделкам ничуть не сомневались, что он больной на всю голову. Юстейсия с огромным уважением относилась к мнению доктора Джиллиса (а тот был, по словам его жены, ей «рабски предан») и часто, не поставив в известность своего мужа, консультировалась с ним. За эти визиты – то подозрение на анемию у Фелисите, то у Энн заболит ухо – она платила из своих личных денег. Пригласила она его и в этот раз. Доктор согласился обстоятельно поговорить с Джорджем. Конечно, тот устроил самое настоящее представление из собственной интеллигентности, выдержанности, остроумия и продемонстрировал отличные манеры, но доктора Джиллиса обмануть было невозможно.
– Миссис Лансинг, срочно отошлите мальчика из Коултауна, или у вас будут большие проблемы.
– Но как, доктор?
– Дайте ему сорок долларов, и пусть отправляется в Сан-Франциско зарабатывать себе на жизнь. Он прекрасно сумеет позаботиться о себе сам. Ваш сын не сумасшедший, миссис Лансинг: просто чувствует себя загнанным в клетку. Вы подвергаете себя большому риску, когда держите живое человеческое существо взаперти. Я не возьму денег за этот визит, потому что он доставил мне неописуемое удовольствие.
Выходя из дома, доктор тихо рассмеялся.
Не рискнув воспользоваться его советом, Юстейсия тем не менее положила в кошелек сорок долларов – на всякий случай.
Глубину несчастья, которое ощущал Брекенридж Лансинг, можно было бы оценить по уровню его хвастовства. Исходя из его слов, он был самым счастливым
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 135
