Проснулись, когда тётя Галя пришла с работы. Уже забыв, что втравила девчонок в ворожбу, она начала управляться по хозяйству и ушла во двор. Вернулась оттуда встревоженной: «Странно, что-то сегодня наш петух не такой, как всегда, а какой-то совсем квёлый, как пришибленный. Заболел, что ли?» Девчонки затаили дыхание, но и обрадовались: «Значит, петух-то живой, не пропал!» Полинка невинным голоском высказала догадку: «Мама, может, у него голова болит?» Тётя Галя подозрительно посмотрела на дочь: «А с чего это у него голове-то болеть? Был бы он не птица, а человек, тогда другое дело. А может, ударил кто вчера?» Но ни Полинка, ни Женька, ни Люба не отвечали. Полинка залезла под подушку, а её подружки позакрывали рты ладонями, чтобы не расхохотаться. Смеяться было нельзя, им бы влетело по первое число за бедного Петьку, который, наверное, мучился сейчас от головной боли, хотя и был он только птицей, а не человеком.

Хлеб в вёдрах с водой, пока девчонки спали, склевали вороны. Зато записок с именами женихов они вытянули из-под подушек почему-то сразу по три-четыре штуки. Так и не узнали ворожеи точные имена своих суженых-ряженых и какими они будут: богатыми, работящими или пьяницами. «Ну, ничего, узнаем через полгода, на святках» — решили они. И Женька с Любой отправились по домам.

А на следующий день Петька снова, как ни в чём не бывало, на радость тёте Гале, так ничего и не узнавшей, воевал на улице с соседскими петухами.

г. Красноярск