— Да, где она… пресловутая справедливость? — вздохнул Могилевский, задумчиво взглянув на стоящую посередине стола раму с фотографией Артура. Обхватив крепкой ладонью с крупными пальцами бокал «Old fashioned» с виски «Jack Daniels». — Справедливости — нет!

Сергей кротко взглянул на Могилевского, и снова уставился на бокал.

««Old fashioned»… с «Jack Daniels»…» — мысленно произнес Сергей, осторожно взглянув на Артура — веселого, и беззаботно смотрящего на Сергея с фотографии. Сергей представил, как его улыбающееся жизнерадостное лицо сменяется лицом с признаками кожного гниения и разложения плоти, с гримасой боли и страдания. И на мгновение «оживший» на фотокарточке Артур смотрит на Сергея и беззвучно, но выразительно, одними губами, произносит слово — «убийца!»…

— Поправь, если совру… — прервал Могилевский страшное видение Сергея, от неожиданности которого Сергей вздрогнул, — кажется, Конфуция сказал:

«Прежде чем решиться на месть, выройте две могилы»… — произнеся это, Вениамин Степанович, вопросительно взглянул на собеседника. — Я прав?.. Это же он сказал?.. Конфуций?.. Его слова?

Могилевский осыпал подобными короткими вопросами всех. Он так делал всегда, если был не уверен в сказанном или когда просто проверял собеседника. Хитро прищуривая правый глаз, а левым, в это время, изучал оппонента, смотрел на реакцию ответчика. С Сергеем он сделал это демонстративно и ярко, от чего Сергей сделал вывод, что вероятнее всего, сказывалось алкогольное опьянение.

— Да, Конфуций… — согласился Марьянинов, зная манеру Могилевского допрашивать.

— Я-то давно себе вторую могилу отрыл, — продолжил Могилевский. — Сразу после смерти сына. Да только первую наполнить так и не смог… до сих пор!

Сергею на минуту подумалось, что Могилевский намеренно начал этот разговор, словно догадываясь, кто убил его сына; Сергей робко взглянул ему в глаза. В разговорах с Могилевским, Сергей понял давно — нельзя начинать разговор со слова «нет»; и потому Сергей сначала согласился с тем, что проговорил губернатор, тем более что это действительно были слова Конфуция. А потом, стал возражать.

— Но, нет… Это неправильно! Это он сказал сначала… и все почему-то запомнили именно это. Конфуций много чего говорил, — мудрейший был политик, умный человек… Философ. Но всем известно, что в длинных речах, теряется смысл… Но истинная философская суть сказанных им слов крылась в другом! В сказанном позже…

— В чем же? Что же он сказал потом? — так же хитро посмотрел на Сергея Губернатор.

— Потом… — Марьянинов шумно выдохнул, — Конфуций сказал: «Процветание будет найдено в справедливости!»

Губернатор задумался. Сергей тоже замолчал, опустив голову на грудь. Когда-то давно, точно так же как сейчас, он сидел с Артуром Могилевским, погибшим сыном Губернатора в ночном клубе… лежал в Чил-Ауте, на диванчике. Сергей лежал на одном диванчике. Могилевский — на соседнем; задрав левую ногу на стоящий в ногах низкий столик. Он подергивал ступней, в такт едва доносившейся музыки, пяткой туфли касаясь стоящей на столе пепельницы. Сергей, глядел на туфли стоимостью полторы тысячи долларов за пару…

«Процветание будет найдено в справедливости!»

Кто-нибудь, когда-нибудь представлял или думал о том, что ему придется убить другого человека. Предположим, кому-то отомстить, самому судить собственного или чужого обидчика…

Думаю, что хотя бы раз, но абсолютно каждый, на миг, да задумывался об этом…

О мести.