«Все лето плохая погода…»
Все лето плохая погода,Звучит этот вальс с парохода,Над пляжем, над шлюзом, над домомИ Тушинским аэродромом.
А в Тушине — лето как лето,И можно смотреть без билета,Как прыгают парашютисты —Воздушных парадов артисты.
То в соснах они пропадают,То в речку они попадают —Тогда появляется катерС хорошим названьем «Приятель».
На катере ездят все летоСпасатели в желтых жилетах,Спасители душ неразумных,Раздетых и даже разутых.
Татарово, я не ревнуюТу лодку мою надувную,То лето, ту осень, те годы,Те баржи и те пароходы.
Татарово, я не ревнуюПогоду твою проливную,И даже осенние пляжи —Любимые мною пейзажи.
ОТВЛЕЧЕННЫЕ МЫСЛИ, НАВЕЯННЫЕ ВОСПОМИНАНИЕМ О ДМИТРИИ МЕРЕЖКОВСКОМ
Живет себе, не дуя в ус,Героем «Энеиды»,Не в ГПУ — при Гиппиус,На средства Зинаиды.
А тут — ни средств, ни Зинаид,Ни фермы и ни фирмы,И поневоле индивидЖивет, закован фильмой.
На языке родных осин,На «Консуле» — тем пачеСтучи, чтоб каждый сукин сынДуховно стал богаче.
Стучи, затворник, нелюдим,Анахорет и рыцарь,И на тебя простолюдинПридет сюда молиться.
Придут соседние слепцы,Сектанты и тираны,И духоборы и скопцы,И группа прокаженных.
И боль и блажь простых людейДоступна — ты не барии,Хотя ты, Паша, иудей,А что — Христос — татарин?
Я не за то тебя люблю,Что здесь — и не однажды! —По юбилейному рублюВсегда получит каждый.
Ты не какой-то имярек —Прошу, без возраженья! —Ты просвещенный человек,Почти из Возрожденья.
…Вечереет…
Нам зябнуть, но не прозябать!А некой протоплазмойЗевать, чтобы не прозеватьХотя б закат над Клязьмой.
Болшево, 4 октябряО СОБАКАХ
Я со псом разговаривал ночью,Объясняясь наедине:Жизнь моя удается не очень,Удается она не вполне.
Ну, а все же, а все же, а все же, —Я спросил у случайного пса, —Я не лучше, но я и не плоше,Как и ты — среди псов — не краса.
Ты не лучший, единственный — верно,На меня ты печально глядишь,Я ж смотрю на тебя суеверно,Объясняя собачую жизнь.
Я со псом разговаривал ночью,Разговаривал наедине.И у псов жизнь, выходит, не очень,Удается она не вполне.
«О, как немного надо бы…»
— О, как немного надо бы,— пошли с тобой по ягоды,а хочешь — по грибы?..
— Я рада бы, я рада быи до китайской пагоды —— ах, если б да кабы.
Гадать бы мне по линиямруки — или по лилиям:то тонут, то всплывут.
А я бреду по просеке,а вы чего-то просите,а я ни там ни тут.
«За два дня до конца високосного года…»
I
За два дня до конца високосного годаНаступает на свете такая погодаИ такая вокруг тишина,За два дня до конца високосного годаУчасть каждого решена.
II
Это мне говорили. Я видел.Серп луны. Синеву. Тишину.Прорицатели — не в обиде, —Я хочу полететь на Луну.
На чем во сне я не летал?На «Глерио», «Фармане»,И даже девочек каталЯ на катамаране.
И улыбаюсь я во сне,Ору во сне, как рота,И надо просыпаться мне,А неохота.
«Людей теряют только раз…»
Людей теряют только разА потерявши — не находят,А человек гостит у вас,Прощается — и в ночь уходит.
А если он уходит днем,Он все равно от вас уходит.Давай сейчас его вернем,Пока он площадь переходит.
Давай сейчас его вернем,Поговорим и стол накроем,Весь дом вверх дном перевернемИ праздник для него устроим.
«Не насовсем прощались…»
Не насовсем прощалисьА так, до неких пор,Забытыми вещамиЗавален летний двор.
Кому и чем обязан —Трава узнает пусть.Я разберусь не сразу,Я после разберусь.
Так бесконечно летоУ нас над головой,И хорошо бы этоПозаросло травой.
Вчерашние обиды,Упреки впопыхахВ крапиве позабытыИ тонут в лопухах.
САДОВОЕ КОЛЬЦО[16]
Я вижу вас, я помню васИ эту улицу ночную,Когда повсюду свет погас,А я по городу кочую.
Прощай, Садовое кольцо,Я опускаюсь, опускаюсьИ на высокое крыльцоЧужого дома поднимаюсь.
Чужие люди отворятЧужие двери с недоверьем,А мы отрежем и отмеримИ каждый вздох, и чуждый взгляд.
Прощай, Садовое кольцо,Товарища родные плечи,Я вижу строгое лицо,Я слышу правильные речи.
А мы ни в чем не виноваты,Мы постучались ночью к вам,Как те бездомные солдаты,Что ищут крова по дворам.
«Не принимай во мне участья…»
Не принимай во мне участьяИ не обманывай жильем,Поскольку улица, отчасти.Одна — спасение мое.
Я разучил ее теченье,Одолевая, обомлел,Возможно, лучшего леченьяИ не бывает на земле.
Пустые улицы раскручивалОдин или рука к руке,Но ничего не помню лучшегоНочного выхода к реке,
Когда в заброшенном проездеОткрылись вместо туникаБольшие зимние созвездьяИ незамерзшая река.
Все было празднично и тихоИ в небесах, и на воде.Я днем искал подобный выходИ не нашел его нигде.
«Справляли мы поминки…»
Справляли мы поминкиПо выпавшему зубуПлечистой четвертинкойУ продавщицы Любы.
Не редко и не часто,Но выпадают зубы,Зато они лучатсяУ продавщицы Любы.
Ах Люба, Люба, Люба,Я рядышком сижу,Но все равно я — убыль,А на тебя гляжу.
Ты золотоволосая,Голубоглаза ты,А я сижу матросомС понятием простым.
Мне правится тут оченьИ неохота оченьОтсюда уходить.
«Сегодня пьем…»
Сегодня пьемОпять втроем,Вчера втроем,Позавчера —Все вечераВтроем.Четвертый был,Но он забыл.Как пел и пил.Ему плевать,Ушел вчера,А нам блеватьВсе вечераВтроем.
ПЕСЕНКА
1
Жила с сумасшедшим поэтом,Отпитым давно и отпетым.И то никого не касалось,Что девочке горем казалось.
О нежная та безнадежность,Когда все так просто и сложно,Когда за самой простотою —Несчастья верста за верстою.
Несчастья? Какие несчастья —То было обычное счастье.Но счастье и тем непривычно,Что выглядит очень обычно.
2
И рвано, и полуголодно,И солнечно или холодно,Когда разрывалось на частиТо самое славное счастье.
То самое славное время,Когда мы не с теми — а с теми.Когда по дороге потерейЕще потеряться не верим.
А кто потерялся — им легче, —Они все далече, далече.
2 января 1974 года«Я сетую. На что я сетую?»
