И в этих словах прозвучала бездна презрения. Но это даже успокаивало Даленрина. Презрение - не злость.

Экзорцист вздохнул и продолжил печально:

- Она находится на распутье, перед самым важным в своей жизни выбором между добром и злом. Её нужно научить нравственности, и на личном примере. А не абстрактно - "мне все должны, а я поступаю, как хочу". Именно сейчас решается, будет ли она магом на службе у людей, или станет по ту сторону закона мощной силой. Вы не понимаете?

- Понимаю, - пробормотал Даленрин. - Но что вы предлагаете?

- Подобрать ей хорошего наставника. Хорошего человека, прежде всего. Из тех, кто не замечен в подлостях и предательстве. Из тех, кто не получает садистского наслаждения от ловли демонов в контуры. Экзорцисты, которые хоть как-то соблюдают мораль - у вас остались? Или от них тоже хотите избавиться?

Даленрин судорожно выдохнул, попытался взять себя в руки:

- Может, вы тогда пометите из списков Коллегии, кто вас устраивает? Или порекомендуете сами? В конце концов, вы хорошо знаете девочку, воспитывали её, понимаете, что для неё лучше...

- Хватит! - экзорцист встал. - Вы подберёте. А я проверю. Если она у вас станет вызывать демонов, как раньше, отвечать будете перед этими самыми демонами. Кажется, с ними не справились четыре ваших экзорциста?

- Как же вы могли с такими справиться? - Даленрин не выдержал и позволил себе ехидство.

- Я? Не мог. Мне везло, и я жив.

Вениамин встал:

- Трудно понять, кто по-настоящему друг, а кто враг. Зайду ещё.

Человек и демон вышли из комнаты, но от сердца отлегло ещё нескоро.