— Нивы радости! — вдруг выкрикнул он. — Нивы радости! Ниврад! Ниврад!

На мгновение толпа затихла: все с нетерпе­нием ждали, какое кощунство сорвется напосле­док с уст еретика.

— Не смотрите вперед, во тьму невежества! — воскликнул Траффорд. — Смотрите назад, в свет­лое прошлое! Наоборот, понятно? Ниврад, смот­рите наоборот! Ниврад! Ниврад наоборот!

И в этот миг, когда палач в капюшоне шагнул к костру, чтобы поджечь его горящим факелом, кто-то в толпе помахал Траффорду рукой. Он вгляделся туда, ожидая увидеть коллегу или при­ятеля, но человек, привлекший его внимание, был ему незнаком. Встретившись с ним глазами, не­знакомец показал на свою футболку. На ней сто­яли слова "Нив(ы) рад (ости)!".

Потом он со значением кивнул Траффорду.

Озираясь, Траффорд увидел девушку, сидящую на плечах своего парня. В руках у нее был баннер. На баннере — слово "Ниврад". Девушка ничего не кричала, а просто внимательно смотрела на Траффорда, так же как и ее парень.

Значит, Сандра Ди попалась на удочку и ре­шила прочесть его любовное послание! Неважно, что подтолкнуло ее к этому — сентиментальность, холодный интерес психолога-практика или обыч­ное любопытство, — но она включила компьютер Траффорда в Изразе и открыла файл с названием "Ниврад". Под конец он все-таки обманул ее, и она своей рукой обрушила в интернет лавину электронных писем, размножающихся по вирусному принципу. Миллионы людей стали получа­телями первой гуманистической почтовой рас­сылки.

Груда книг, на которой стоял Траффорд, за­нялась, и костер стал понемногу разгораться. Но когда первые языки пламени уже лизали ему ноги, у него нашлись силы на последнюю улыбку, ибо в глубине души он знал, что когда-нибудь Храм будет побежден. Иначе и быть не могло — так го­ворили разум и теория эволюции. Ведь ни одно общество, основанное лишь на страхе и агрессив­ном невежестве, не может существовать вечно. Ни один народ, который в угоду самым глупым, самым неизобретательным, самым неинтересным своим представителям душит всякую любозна­тельность и оригинальность, не способен на дол­гое процветание. Траффорд знал, что мир будет спасен благодаря естественному отбору, как уже бывало прежде, когда другие тираны пытались подавить свободную человеческую мысль, и что когда-нибудь исповедники Храма навсегда канут в историю.