— Не бойся, Антошка! — приносило ветерком голос женщины. — Не бойся.

Чирков крепко потёр лицо ладонями — нет, они не исчезли: и мать с малышом на мелководье, и отец на берегу.

Чирков смутился от этой картины: слишком она была прежней! Знакомой. Он отступил в кусты, через минуту опять посмотрел туда, откуда голоса: женщина уже выходила из воды, держа малыша на руках, а тот смеялся, говоря что-то лепетливо.

Чирков стал пробираться по берегу через заросли, чтоб приблизиться к ним, но попал в низину, а когда выбрался наверх, на том берегу уже никого не было. Он испугался, торопливо переплыл на ту сторону, внимательно осмотрел прибрежный песок — ни одного следочка не обнаружилось на песке! И трава по отсосу берега, где сидел мужчина, не была примята и окурка не валялось.

Чирков долго стоял тут с потерянным видом.

Вернувшись в свое логово, он два дня не выходил из него. На третий собрался — повесил на одно плечо сумку с гранатами, на другое автомат и отправился в путь. На этот раз он уж не ходил бесцельно, а пересек лес напрямик и вышел к той деревне, где долго после Времени Ноль жил благообразный старик, который чинно умер в собственном доме, которому он, Чирков, устроил огненные похороны.

Чирков миновал пепелище, потом вернулся, отыскал возле сарая железную лопату, прихватил с собой. Вышел на окраину деревни, где на дверях висели замки, остановился у череды могил, у крайней из них, что открыта была и ждала…

Он деловито вышиб доски, которыми скреплены были края могилы, и расположил их рядком чуть наклонно, после чего лопатой навалил на них земли столько, сколько уместилось. Потом спустился в могильную яму, подрыл нишу в одной её стороне.

Он все рассчитал правильно. Посидел на краю, свесив ноги, потом решительно спрыгнул вниз, потянув за собой сумку с гранатами. Гранаты положил под грудь, когда лег ничком в яму.

Взрыв прозвучал глухо, утробно; земля вздыбилась, осела. На месте отрытой могилы осталась лишь неглубокая воронка. А больше не раздалось здесь ни звука.

1994 год.

Опубликовано 01.07.2004