— Прости, Альфонсо, но ведь Тереса умерла. Ты что, не знал?
Секунды вслед за этим длились целую вечность. И лишь когда сигаретный пепел упал мне на лацкан, я рискнул взглянуть на Альфонсо. Он улыбался.
— Чего только не намешано в человеке, Кинчо, — произнес он. — Я рассказал свою жизнь, умолчав о всякой ерунде. Но вот в этом не пытайся меня убедить. Я знаю. Хереса — в Картаго. Она высунулась в окошко мансарды под красными петушками, которые все крутятся на ветру. И замок все убегает, но это не замок движется, а поезд, понимаешь? Вот так и у меня. Это моя жизнь пошла-покатилась, зато Тереса — там, и одна у меня сейчас забота — нет денег на автобус, и когда ты появился, я как раз об этом думал: пойти заложить костюм — что-то должны дать, раз он из английского кашемира, — и поехать к ней в Картаго. А колеблюсь я оттого, что в нем я неплохо выгляжу. Ведь незаметно, что он мне маловат? Я уже давно так не выглядел, и я подумал: было бы неплохо доехать до нее вот так. Да нет, нет, нет же! Не считай это вымогательством, я всегда полагал тебя разумным, способным понять меня. И по сути дела только это мне и нужно — чтобы меня поняли, чтобы меня хоть немножко поняли. Вот ты такой материалист, так объясни мне все это. И не говори, что листок на ветру — только символ и что символы не соответствуют реальной действительности, Я же знаю, это есть па самом деде! Ведь верно, Кинчо? Повисаешь на ниточке, и из каждого бугорка рождаются новые растеньица, правда, они с каждым разом все меньше, но ты знаешь, существует бесконечно великое и бесконечно малое. Помнишь, в лицее — про черепаху и Ахиллеса?[10] Единственное, что нужно — это беречь листок, особенно последний, самый маленький, потому что его-то и уносит ветер. Такие дела. Черт возьми, ведь мы проговорили весь день, а я не хотел бы оказаться в Картаго в темноте. Хорошо бы приехать рано-рано, с рассветом подняться по тропинке на холм, перелезть через изгородь на ту же лужайку, где Тереса подарила мне ветролист, и найти сук пониже на саванной дубе в цвету, чтобы подвесить его… Вот это мне и надо купить, когда заложу одежду, — веревку, крепкую, из волокна агавы. Только мне хотелось бы, чтобы она была голубой, а я не знаю, продают ли голубые веревки.
Примечания
1
Вальехо Сесар (1892–1938) — перуанский поэт.
2
Амадо Нерво (1870–1919) — мексиканский поэт-лирик.
3
«Приключения Пиноккио»- повесть итальянского писателя Карло Коллоди (1826–1890).
4
Гачупины — прозвище уроженцев Испании.
5
Касона Алехандро (1903 — 1965) — испанский драматург.
6
Касона Алехандро (1903 — 1965) — испанский драматург.
7
Лопес Тарсо Игнасио (род. в 1925 г.) — мексиканский актер.
8
Жеральди Поль (1885–1983) — французский поэт, автор популярного сборника сентиментальных стихотворений «Ты и я».
9
Сандокан — герой приключенческих романов итальянского писателя Эмилио Сальгари (1863 — 1911).
10
Имеется в виду парадокс древнегреческого философа Зенона (ок. 490–430 гг. до п. э.): быстроногий Ахиллес никогда не сможет догнать черепаху, ибо не застанет ее на месте, где она была, как бы ни уменьшилось расстояние между ними.
