Запел Дато. Марина достала из сумочки телефон и нажала на «прием».

– Летова! До меня дошли невероятные слухи! – Светлана кричала в трубку с явной надеждой оглушить собеседницу. – Ты свалила из Москвы?

– Угу.

– Но куда? В Нью-Йорк? Лондон?

– На Колыму.

– Так это правда? Ты в своем уме? А как же столица, тусовки, Рублевка?

– Конец Рублевке. The End. La fin. Das Ende. У меня новое кино начинается. Светка, извини, не могу говорить, занята. Позвоню тебе позже, – не дав приятельнице разразиться гневной тирадой, отключилась.

Подошла к краю обрыва, обвела взглядом пустынный берег. У самой кромки воды на бревне сидел Агеев и запускал камешки в набегающие на песчаный пляж волны. Летова шагнула к пологому спуску и направилась к одинокой фигуре.

Сашка все решил. Он уедет в Москву, и будь что будет. Возможно, брюнетку не слишком обрадует мальчишеский порыв, но ведь честность – не самый большой порок. Он не собирается навязываться. Он всего лишь скажет правду, глядя в глаза женщине, которую полюбил.

Ветер усилился. В пенном прибое мелькали черные клочки водорослей. Волны подбирались ближе, и вот уже вода коснулась ботинка. Сашка встал с коряги, отряхнул брюки и повернулся лицом к Набережной. Навстречу шла брюнетка. И улыбалась.