— Развяжите их, — сказал он слабым голосом. Солдаты, тоже изрядно струхнувшие, с радостью выполнили этот приказ. Мадж и я были свободны. Я сделал несколько шагов, направил свой разум в противоположном направлении, и прекрасный фельдмаршал, забренчав всеми своими регалиями, рухнул со ступенек, словно мешок с опилками. Я почувствовал, что Мадж со мной не было. Она не могла так просто уйти из тела с медным цветом кожи и с зеленоватыми волосами и ногтями.

— Кроме того, — услышал я ее голос, — в уплату за нанесенный нам ущерб это тело должно быть переслано мне в Нью-Йорк не позднее понедельника — причем в хорошем состоянии.

— Хорошо, мадам, — только и сказал судья. Когда мы вернулись домой, парад Пионеров как раз закончился, и все крутились около хранилища. Командующий только что освободился от своего тела и сразу же принес мне извинения за свое поведение во время парада.

— Пустяки, Херб, — успокоил я его, — не надо извиняться. Я же понимаю, что ты не был самим собой — ты ведь щеголял в теле.