Повернулась и пошла к эскалатору.

— Подожди! — Его лоб покрылся испариной.

Она остановилась. Ждала. Неприятная болезненная гримаса портила и без того непривлекательное лицо, и что-то в гримасе было от той давнишней изнемогающей бордово-красной маски, которая десять лет назад потрясла семнадцатилетнего мальчика.

— Я тебе тоже хочу сказать…

Она ждала…

Медленно поднимая глаза, он наблюдал; как возносит ее эскалатор к расписным плафонам, к золотым куполам и еще выше, выше — к небесам, вон из его жизни.

"Я не мог продать Малыша! — бормотал он, идя вдоль по платформе. — Пусть он умер, мой маленький Бонапарт… но обязательства остаются…"

Борис Собакин знал, что в конце концов он себя убедит, найдя во встрече тайный знак своего избранничества.

1975