Впрочем, может. Вполне понятная альтернатива. Сожженная закусочная «Уралочка», разрушенные станционные здания, догорающие склады, неподвижный заснеженный поезд с выбитыми окнами и толпы беженцев, штурмующие единственный товарняк, который, может быть, куда-нибудь когда-нибудь тронется. Начальника станции расстреливают за то, что не обеспечил своевременное прохождение эшелона с пополнением. Революционный комитет гарантирует помилование всем, кто сдастся добровольно, и предупреждает о взятии еще пятидесяти заложников из бывших; бывших кого? — какая разница, бывшие тут все.

И почему-то даже при этой мысли вид закусочной «Уралочка» не утешает меня, а напротив, приводит в полную уже тоску — которую я могу разогнать только чтением интервью Веры Брежневой в журнале Hello! забытом толстой накрашенной девушкой, которая до часу ночи с хрустом ела курицу, а в семь утра сошла в Тамбове.

№ 5, май 2011 года