Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 54
Я шла, шла и шла по парижским улицам. Мимо Оперы, по бульвару Осман. Ничто не могло меня остановить. Я чувствовала себя героиней фильма: вот я иду по тротуару, вдоль которого выстроились прохожие, чтобы приветствовать меня. Они меня задевали, я их толкала, не замечая этого, не различая ни одного лица. Все они были лишь силуэтами на фоне знаменитых Больших магазинов. Габриэль в опасности, я чувствовала это кожей. Я спасу его, исцелю, заставлю выслушать и открыться мне.
Чтобы войти в подъезд, код не понадобился, у меня был ключ. Не будь номер его квартиры указан на почтовом ящике, я бы стала звонить во все двери подряд. На пятом этаже была единственная дверь, за которой грохотала музыка. Begin the End группы Placebo наполняла лестничную клетку. Басы заставляли вибрировать деревянные створки двери. Я позвонила, подозревая, что он не услышит. Никто не открыл, тогда я воспользовалась ключами и впервые вошла в его жилище. Теперь звуковое сопровождение обеспечивала Muse с композицией Explorers. Мэтью Беллами пел, умоляя освободить его:
Free meFree meFree me from this world.I don’t belong here.It was а mistake imprisoning my soul.Can you free meFree me from this world?
Помещение было погружено в полумрак. Прихожая отсутствовала. В гостиной работал телевизор с испачканным экраном. Напротив него я заметила босые ноги, свисающие с черного кожаного дивана. Я двинулась к нему, споткнулась о мотоциклетный шлем, сдержала крик боли и ругнулась сквозь зубы. Никакой реакции не последовало. Через секунду я поняла почему: под низкий столик закатилась пустая бутылка из-под водки. Габриэль храпел, растянувшись на животе, в джинсах, с обнаженным торсом. Я смогла внимательно рассмотреть его татуировку. Зная его, я ожидала чего-то необычного, с изрядной дозой самоиронии. Он мне описал ее как “вариацию на тему падшего ангела”. Что ж, эпитет “падший” вполне уместен. Крылья архангела Гавриила были черными, рваными, ободранными. Их словно втягивала в себя бездна, из которой никому не выбраться. У меня сжалось сердце. Какую тайну он скрывал? Какая мука грызла его? Сон Габриэля можно было назвать как угодно, только не освежающим. Лицо морщилось, на нем было написано страдание. Я наклонилась и осторожно поцеловала его. Он не проснулся, но скорчил гримасу, а потом улыбнулся. Я выключила телевизор, поискала взглядом музыкальный центр, тоже выключила. Наступившая тишина не разбудила Габриэля. Я продолжила экскурсию по квартире. Несмотря на ощущение, будто я нахожусь в зоне боевых действий, мне удалось оценить красоту интерьера. Марта снова завладела моими мыслями – идеи декора, строгого, минималистского, современного, наверняка принадлежали ей. Как и ее апартаменты, эти тоже относились к османовской эпохе: потолочная лепнина, мраморный камин. Паркет был почти черным, а белизна стен настолько чистой, что отдавала голубизной. На стенах никаких украшений – ни фотографий, ни каких-то личных вещей, которые рассказали бы мне что-нибудь о Габриэле и его прошлой жизни. Из гостиной дверь вела на кухню, где царил полный хаос. Я вышла в коридор, прошла мимо кабинета – в него я не заходила, – потом увидела спальню и остановилась в дверях. Здесь пахло затхлостью, простыни уж точно давно не меняли. Мне не хотелось думать о тех, кто на них побывал. Я вернулась в гостиную, сняла куртку, не стала тревожить Габриэля и решительно взялась за уборку.
За час я с ней справилась, полностью раздвинула шторы, чтобы впустить в помещение солнечный свет и мягко разбудить Габриэля. Я села в кресло напротив дивана и положила ногу на ногу. Мое сердце разрывалось от любви к нему. Он заворочался, заворчал, попытался зарыться лицом в подушку. Потом открыл глаза, и первым, что он увидел, была я. Несколько секунд он смотрел на меня, не отрываясь и не произнося ни слова. Потом сел, потянулся, взлохматил волосы и слабо улыбнулся:
– Полагаю, за то, что ты здесь, нужно благодарить Жака?
Я кивнула.
– Я уже несколько месяцев мечтаю о том, чтобы проснуться и увидеть тебя, и надо же этому случиться как раз тогда, когда я в руинах.
Я рванулась к нему, но он предостерегающе вытянул ладонь:
– Ответь на мой вопрос.
– Задавай.
Он неловко поднялся с дивана.
– Почему ты вернулась в Париж? Где твой муж?
– Я оставила Пьера.
– Почему?
Я помолчала.
– Я узнала, что он изменял мне, и…
– Вот скотина! Как он посмел?
Он бурно жестикулировал.
Я подошла к нему и взяла за запястье. Он перестал размахивать руками и всмотрелся в меня.
– Со мной все в порядке, Габриэль. И если бы мне достало смелости, я бы приняла решение еще до того, как обо всем узнала. На самом деле я не хотела оставаться с ним, я его больше не любила. Только с тобой…
– Не говори так, пожалуйста.
Я оскорбленно замолчала и отступила на шаг:
– То есть ты от меня отказываешься?
Мои глаза наполнились слезами. Он подошел ко мне, обхватил мое лицо:
– Я не заслуживаю твоих слез… Что это с тобой?
Большой палец коснулся синяка и раны на моей губе, я зашипела от боли. Его взгляд скользнул на мою шею – я забыла, что перед уборкой сняла платок.
– Да это ерунда…
– Только не говори, что это она!
Я отвернулась. Он отпустил меня, сжал кулаки, его глаза метали молнии.
– Сука! Как она посмела поднять на тебя руку?!
– Да я же говорю, ерунда, ничего серьезного.
– Очень даже серьезно! Ты от меня что-то скрываешь…
Он забегал по комнате, словно тигр в клетке.
– Вот поэтому я и подталкивал тебя к отъезду, – нервно заговорил он. – И по той же причине я могу тебя безумно любить, но все равно у нас с тобой ничего не получится, потому что ты заслуживаешь лучшего, чем эта дерьмовая жизнь, потому что…
– Заткнись! – заорала я.
Я подбежала к нему, заставила посмотреть на меня. Он отвернулся и уткнулся взглядом в пол:
– Ирис, я прошу тебя… Не надо, все и так непомерно сложно.
– Повтори, что ты сказал! – Я молотила кулаками по его груди.
– Я тебя люблю, – выдавил он.
Я мгновенно опустила кулаки. Прижалась губами к его губам. Он схватил меня, смял в объятиях. Наши языки сплелись в отчаянной схватке. Поцелуй причинил мне боль, у него был вкус крови и запах перегара, но он подхватывал меня и увлекал за собой, словно смерч, сметающий все на своем пути. Я давно хотела узнать, что принесут мне его губы. Они несли страх, они несли сладость, они грозили опасностью, они возвращали меня к жизни. Он придавил меня к ближайшей стенке. Его агрессивные, властные руки схватили мои ягодицы, потом проникли под майку. Мои руки сомкнулись на его спине, я мяла его кожу, еле удерживаясь, чтобы не царапать ногтями. Мне хотелось расплавиться в нем. Он вцепился в мое бедро, отвел его в сторону, и я ощутила всю силу его желания. Я застонала. Наш поцелуй резко прервался. Я задыхалась. Он отпустил мою ногу и поднял на меня глаза, полные боли и вины. Я погладила его по голове:
– Да что с тобой?
Я ласкала его лицо, он прикрыл глаза. Потом одним движением высвободился из моих объятий:
– Ты всего не знаешь. Ты заслуживаешь кого-нибудь получше, чем я. Даже твой козел сделал бы тебя счастливее.
– С чего ты взял? Почему?
Он повернулся ко мне, его мощная фигура нависла надо мной.
– А потому, что до того, как я полюбил тебя, я просто хотел с тобой переспать, чтобы насолить Марте, чтобы украсть у нее любимую игрушку и сделать ее своей. Мы ведь все время играли в такие игры. Вот только на этот раз она захотела присвоить тебя и не делиться. И чем дольше она меня не подпускала к тебе, тем больше я тебя хотел. Но не о твоем благе я при этом думал, поверь.
Я зажала рот рукой:
– Неправда!
– Правда, Ирис, в том, что ты первая женщина, с которой мне хочется заниматься любовью, а не просто трахнуть, как очередную дорогую шлюху. Хочешь узнать, кто я такой на самом деле?
Он в упор смотрел на меня. Я не могла вымолвить ни слова.
– Я спал с Мартой на протяжении пятнадцати лет, притом что люблю ее как мать. Я был ее альфонсом с одобрения Жюля и с моего полного согласия. Конец этой истории понравится тебе еще больше! Без нее я ничто, все, что ты видела с самого начала – компании, мои бабки, квартира, вообще все, что у меня есть, – принадлежит ей. И если она захочет, я на следующий день окажусь голым на улице.
Я едва сдерживала слезы. У Габриэля заходили желваки, он был мертвенно-бледным. Но это не помешало ему продолжать.
– Если бы я пальцем пошевелил в тот вечер, когда она заставила тебя примерять при мне платье, это закончилось бы сексом втроем, хотела бы ты того или нет. Мы бы тебя совратили.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 54
