Вскоре по воде пробежала рябь, словно кто-то подул на нее.

То в одном месте, то в другом по воде скользнула тень. Маттис не видел этого, он работал руками и ногами как одержимый и тяжело дышал. Потихоньку он продвигался в нужном направлении. А тем временем у него за спиной из-за горизонта поднялась стена облаков — ее он тоже не видел.

Он уже ничего не видел, поглощенный тем, чтобы, барахтаясь, двигаться вперед и не выпустить весел. Тело его по-прежнему было чужим и странным и тяжелым как свинец. Расстояние, кото­рое он одолел, было ничтожным по сравнению с тем, что осталось, до берега было почти так же далеко, как и вначале.

- Хеге! — вдруг крикнул он, заметив наконец, что начался ветер. Значит, в этот день ветер должен был все-таки начатьсяснова! От ветра побежала рябь. Побледнев, Маттис глядел на темно-синюю полосу, появившуюся вдали на поверхности озера. Она быстро приближалась. Из стены облаков, выросшей у Маттиса за спиной, явился ветер, синий и неодолимый... И тут же вся вода пришла в волнение.

Ветер вспенил волны белыми барашками, они хотели запол­нить рот Маттиса водой, чтобы он захлебнулся. Чтобы выпустил весла.

- Маттис! — обернувшись, крикнул он в беспросветном отчая­нии. На пустынном озере его крик прозвучал, словно крик неве­домой птицы. Большой или маленькой, это по крику было непо­нятно.