Еле дождавшись окончания, Юрка убежал переодеваться для дискотеки. Выходил из комнаты, полностью погружённый в мысли о пачке «Явы», припрятанной в его тайнике за забором у строящегося корпуса, когда его окликнули:

— Юрчик!

Полина схватила Юрку за локоть и заговорщицки посмотрела в глаза:

— Можно тебя на минутку?

Юрка думал, что после «парнокопытного» он ни за какие коврижки не станет разговаривать с кем-нибудь из этой Троицы. Но прошло полдня, и обида немного поутихла. А тут на тебе, сами подходят! Он посомневался пару секунд, позлился, но в итоге любопытство взяло своё.

— Что тебе надо? — он обернулся, посмотрел на неё вопросительно и одновременно сердито.

— Обиделся, что ли? Ну не обижайся, Юр. Лучше иди сюда, — Полина потянула его в комнату девочек. Там его ждали Ульяна и Ксюша, и Юрке очень не понравилось ехидное выражение их лиц.

— Слушай, Юрчик, — Полина мило улыбнулась и накрутила на палец локон пшеничных волос. — Ты вроде как хорошо с Володей общаешься?

Юрка вздохнул — так вот что им надо. Все поголовно втюрились в вожатого и теперь хотят, чтобы Юрка их свёл? Ещё чего! К тому же он не забыл, как змея Ксюша обозвала его на пляже, а Поля с Улей поддакнули. А теперь, выходит, просят что-то для них сделать? После такого-то? Держите карман шире! Хотя… Внезапно в голове созрел коварный план.

— Да, — ответил Юрка, обведя троицу загадочным взглядом, — общаюсь немного, а что?

— А ты не знаешь, он что, совсем на дискотеки не ходит?

Юрка пожал плечами:

— Не знаю, с малышнёй, наверное, возится.

Полина оживилась, аж закусила губу:

— Слушай, ну а может тебе удастся его как-нибудь на дискотеку привести?

Юрка сделал вид, что обдумывает предложение, хотя уже всё решил.

— Могу попробовать, не обещаю. Но…

— Что «но»? — Поля заулыбалась пуще прежнего — да так наигранно сладко, что у Юрки чуть зубы не слиплись, как от ириски.

— Что мне за это будет? — он нагло ухмыльнулся.

— А что ты хочешь?

Он снова сделал задумчивый вид, для убедительности даже подбородок почесал.

— Чтобы Ксюша меня поцеловала! В щёку — два раза и при всех!

— Что-о-о? — до тех пор спокойно сидевшая на кровати Ксюша вскочила и залилась краской. Предложение Юрки ей явно не понравилось.

Он развёл руками:

— Или так, или сами зовите его на дискотеку!

Троица переглянулась. Улька вздохнула: «Пробовали уже…», а Ксюша протестующе замотала головой.

— Юрчик, а подожди минутку за дверью? — попросила Полина, лукаво взглянув на Ксюшу. — Мы сейчас.

Он кивнул. Выйти не успел, как девчонки зашушукались за спиной. Через пару минут из комнаты выглянула мрачная Ксюша.

— Ладно, уговор.

Юрка с серьёзным видом кивнул. Сразу после ужина, выйдя из столовой, он направился к детским корпусам приглашать Володю. Уговор так уговор.

Глава 4. Спокойной ночи, малыши!

Юра очнулся от воспоминаний и согнал с лица грустную улыбку. Болезненная тоска и ностальгия пронимали его до глубины души, особенно здесь, в этих стенах. Как же хотелось вернуться сюда же, только двадцать лет назад, чтобы снова услышать музыку, детский смех и строгий голос Володи. Но нужно было идти дальше: за тем, за чем Юра приехал в «Ласточку» сегодня.

Он встал со скрипнувшего кресла, отряхнул пыльные брюки и, ещё раз окинув взглядом сцену, пошёл к выходу из театра.

Чудом уцелевшая асфальтированная дорожка вывела его к детским отрядам. Когда-то красивые, выкрашенные яркими красками и расписными узорами корпуса были похожи на домики из русских сказок. Но теперь они выглядели плачевно: большинство лежало грудами гнилых мокрых досок, на которых ещё виднелись остатки старой краски. Более или менее уцелевшими оказались всего два домика, — Юра уже не мог вспомнить их номеров, — у одного обвалилась левая стена и крыша, а другой остался почти невредимым, только немного просел и покосился. Но заглядывать внутрь определённо не стоило: на крыльце провалился пол, входная дверь выпала, и проход зиял тёмным устрашающим провалом. В этих корпусах всегда селили младшие отряды — подальше от дискотеки и кинозала. Юра тоже жил здесь в одну из своих первых смен.

Шагая мимо детской площадки, Юра поёжился от заунывного металлического скрежета — ветер толкал ржавые карусели, и, медленно кружась, они будто всё ещё ждали малышню, чтобы принести ей радость. Вот только детей тут уже давно не было, и площадка заросла высоченной травой.

Юра обожал это место раньше. Полянка вокруг каруселей покрывалась сплошным ковром из одуванчиков, сначала жёлто-зелёным, потом — белым, и, усыпанная опавшими пушинками, становилась пушистой и мягкой. Можно было нарвать охапку цветов и, бегая по лагерю, сдувать пух на волосы девчонок, которые так смешно злились и кричали, а потом ещё и бросались его догонять, чтобы расквитаться.

Но в настоящем одуванчики давно отцвели, и лишь кое-где из травы торчали белые облысевшие шапки. Юра наклонился, сорвал цветок, покрутил в пальцах и, горько усмехнувшись, подул на него. Оторвалось лишь несколько пушинок-зонтиков. Они нехотя, тяжело пролетели с полметра и, пропитанные влагой, осели на тёмный асфальт.

Бросив цветок под ноги, Юра отправился к карусели через заросли влажной травы. За прошедшие годы она, конечно, поржавела и ушла в землю, но стояла крепко. Не понимая, зачем он это делает, и даже не задавая себе такого вопроса, Юра уселся в одну из них и слегка толкнулся ногами. Карусель, закружившись, скрипнула в точности так, как тогда, и его вновь затянуло в омут воспоминаний.

***

Отцветшие одуванчики на детской площадке белели сплошным пушистым полем. Пушинки срывались, летали в воздухе и щекотали нос. Юрка вдохнул полной грудью свежий вечерний воздух и свернул на дорожку, ведущую к корпусам младших отрядов.

Вокруг было тихо, детвора уже спала, и в окнах вожатских комнат не горел свет. Юрка задумался: «Спать Володя не должен, но тогда где его носит, если уже объявили отбой? Неужели сам удрал на дискотеку?» Он растерянно оглянулся по сторонам, слушая вечернюю тишину, нарушаемую лишь шелестом ветра и тихим стрёкотом сверчков. «А если Володя придёт туда без меня, будет считаться, что уговор с ПУК выполнен и я могу рассчитывать на поцелуй?»

Вдруг в ночных шорохах послышались чьи-то тихие шаги и скрип половиц крыльца. Юрка повернулся на звук и заметил крадущегося на цыпочках мальца в пижаме с ракетами. Пухлый мальчишка, спускаясь по ступенькам пятого отряда, запнулся, неловко покачнулся, ойкнул, и Юрка узнал в нарушителе Сашу — того вертлявого пострадавшего, которого они с Володей вчера волокли на себе в медпункт. Под недетским весом ребёнка было неудивительно, что половицы и деревянные ступени скрипели так надрывно.

Юрка прижался к стене соседнего домика. Спрятавшись в тени, обошёл мальчишку вокруг, оказался у него за спиной и, в два шага приблизившись, осторожно положил одну руку ему на плечо, а второй сразу зажал рот, обрывая испуганный визг.

— Чего это ты бродишь после отбоя, а? — грозно прошипел Юрка в ухо мальчишке.

Саша втянул голову в плечи и что-то запищал, обслюнявив Юрке ладонь. Тот поморщился и сказал:

— Обещай, что не будешь орать, если я тебя отпущу. Иначе уволоку в лес и брошу в логово чёрных гадюк!

Саша закивал, и Юрка убрал руку от его слюнявого рта.

— Я просто… просто хотел смородины, — залепетал малец. — Я видел возле медпункта два куста, и вот…

— Эх, Саня, Саня! — Юрка еле сдержался, чтобы не расхохотаться. — А почему ночью-то?

Уже совершенно спокойный Саша повернулся к нему и твёрдо заявил:

— А потому! Мне что, всем показывать, где я смородину видел? Ага, обойдутся!

— Между прочим, Саня, дедушка Ленин завещал делиться!

Саша надул губы и ничего не ответил, только зыркнул угрюмо.

— Как ты вышел из корпуса? — спросил Юрка. — Разве двери не запирают?