И вместо многоточия

и сияла звезда, и не знала, комуи зачем, но сияла, и было светло,и от веку, всегда только мне одномупуть она осеняла и слала теплои я тысячу лет собирал этот свет —так и сяк, тут и там, по глотку, по лучу,и собрал, и чудесней сокровища нета и есть — я другого уже не хочуи — иду и шепчу, и — бегу и пою,потому что — могу, потому что — звезда,потому что — отыщете в небе свою —и научитесь                     может быть                                         тоже                                                 тогда

P.S.

И не найдя сил расстаться с собственноручно измученными героями, автор тихо вздохнул и сделал это — допил остывш… (вписать по вкусу) кофе, потушил сигарету и медленно-медленно отточил до остроты иглы новый карандаш. Потом положил перед собой чистый лист, ещё раз вздохнул и неповторимо красивым почерком вывел:

«Это был очень, очень большой и очень пустой город. Мы вошли в него со стороны солнца и ветра. И в то же самое мгновение ветер и солнце кончились.

И Лёлька открыла глаза и сказала:

— Я боюсь…»

— Странно. Я тоже, — сказал автор и оглянулся.

В пыльном зеркале мелькнула неспешная тень.