Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 161

Но как только серьезная, на государственном уровне, власть становится властью – мощный аппарат армии, полиции, чиновников и пропаганды устраивает «пирамидальную вниз» такую клетку для народа, что подчиняться приходится волей-неволей: деваться некуда, или в тюрьму.

А иначе и невозможно. Всем всего не объяснишь. На всех не угодишь. Со всеми дураками и эгоистами не договоришься. Со стороны-то, всех пружин не зная и ни за что не отвечая, умников всегда много, которые знают, как надо сделать лучше в чем-то конкретном – но тут же окажутся беспомощны и несостоятельны, посади их наверх в центросплетения финансов, интересов разных внутригосударственных и внешних групп, интриги и неувязки.

5-А. Но еще власть стоит на том, что людям нравится подчиняться и они хотят подчиняться. Они буквально– таки ищут подчинения.

Интеллигент-демократы при этом тезисе могут взвыть о свободе как исконной тяге человека ко всему хорошему. Но (см. Ч. 1, гл. 3, п. 5, 4) свобода – это стремление человека к такому положению, при котором он может преобразовать максимум энергии, и не понимать это (а чаще всего этого не понимали – кажется, до сих пор вообще не понимали) – не более чем глупость. И-и: добровольно предпочитая подчинение свободе, человек использует свою свободу для свободного выбора такого положения себя среди других людей, которое дает ему возможность как раз реализовывать и преобразовывать максимум энергии и совершать максимум действий. В этом и состоит суть добровольного подчинения. И никакого противоречия свободы подчинению на самом деле здесь нет.

Индивидуальная свобода реализуется в свободном выборе подчинения. Это верно для подавляющего большинства людей. И чем экстремальнее ситуация – тем более явно и обязательно это проявляется.

Когда царит мир, благополучие, спокойствие, все хорошо – тут и подчиняться незачем, каждому охота делать, что он хочет, безо всяких ограничений, коли это ему ничем не грозит. Но при любых совместных действиях нужна организация. А организация требует поставить кого-то во главе. И встроить себя в организацию, исполнять приказы – значит стать сильнее и значительнее как часть общего целого: организация тебя защищает, организация умножает твои силы, все ее возможности и заслуги распространяются на тебя.

А тот, кто во главе – он сильный, решительный, храбрый, он берет на себя ответственность за решения, он способен сплотить толпу в мощную команду и протаранить любые препятствия. Встраиваясь в организацию под его началом – ты почти достигаешь его уровня храбрости и значительности, он теперь с тобой заодно, не даст в обиду, ты выживешь, победишь, а если и нет – имеешь на это максимальные шансы.

Это, значит, в том случае, если лидер делает или обещает делать примерно то, чего тебе и хочется. И ты согласен отказаться от мелких проявлений личной свободы – когда ложиться спать, кого посылать подальше, как именно делить еду, – зато обеспечишь себе главное: значительность, победу, защищенность семьи, богатство, цель приличную и значительную.

«Командуй!»– кричит толпа вождю. «Придите и володейте нами!»взывают ограбляемые всеми проходимцами селяне к конунгу с дружиной. И подчинение становится сладостно: теперь-то мы всем покажем!

Каждый мелкий акт подчинения означает: я твой единомышленник, я твой друг, я знаю, что только через подчинение мы становимся единой силой, управляемой единой волей, твоя воля самая здоровая, босс, и всю свою волю я подключаю к твоей, которая теперь – наша единая и общая воля, и таким образом каждый из нас – часть большой силы, делающей большие дела, и умение подключать всю свою энергию к общей – это дело доблести и человеческой значительности.

Подчинение избавляет от нерешительности, незнания что делать, неуверенности в своих действиях и их результате, сознания слабости своих сил, – состояний бесплодных, вредных. Подчинение придает смысл твоим действиям – у нас общая цель, я работаю на всю команду, всем это нужно.

А одобрение босса и товарищей есть прекрасный показатель значительности – меня признают, хвалят, я много стою среди себе подобных, мне это потребно и комфортно.

Быть значительным объективно и ощущать себя значительным субъективно через подчинение. Вот в чем суть подчинения. Вот чем оно, черт возьми, сладостно. И вот почему девяносто девять процентов людей его ищут.

Для большинства, как давно и было замечено, полная личная свобода – тяжеловатое, плохопереносимое состояние: самому обо всем думать, самому за все отвечать, самому все знать. Для этого нужно много уверенности в себе, в своих силах, много храбрости и стойкости в одиночку противостоять другой силе, хотя бы силе природы.

Так заключенные в лагерях сбиваются в «семьи»– одному не выжить, загрызут, помыкать будут, а команда защитит, и пусть пахан командует. И лишь очень здоровые и храбрые могут не примыкать ни к какой семье «масть» этих одиночек называется там «один на льдине», он же – «ломом опоясанный». Это мало кого привлекает, и мало кому по плечу.

И умные лидеры всегда знали: людишки власть любят, хают и скрипят – а не могут без нее.

6. Почему люди подчиняются власти, даже если подавляющему большинству она совершенно не нравится?

А куда ты на фиг денешься. Выбор простой: или сломить голову или в отведенных и разрешенных пределах жить сносно и реализовывать свои возможности: работа, карьера, благополучие, семья, подняться над некоторыми, и развлечься можно, и повеселиться.

Да и с детства вбивается всеми средствами, что верноподданничество – дело чести, долг, обязанность, это морально, это хорошо.

И даже если тебя гонят на войну, тебе не нужную и не понятную можно выслужиться, подняться, прославиться, уцелеть и вернуться с добычей, да и кругом тебя толпы тебе подобных – ну так все нормально, ребята, что ж делать: а полевой трибунал с расстрельным взводом всегда наготове.

И энергии отдельных людей загоняются умелым правителем в нужные клеточки, и кресты Почетного Легиона для солдат и миллионные пенсии для маршалов подстегивают армейские колонны.

И всегда найдется место для храбрости, силы, ума, предприимчивости, любви, карьеризма, – то есть, опять же, жить-то можно.

Но еще одно. Верность родине. Дерьмовая страна, но моя родная. Я самоутверждаюсь как часть великого целого, и сам силен через принадлежность к этому целому. А раз в моей стране вот эта власть правит – что ж, это и моя власть. Вроде как дрянная у меня семья, ан все-таки свой дом, все-таки есть в нем и хорошее. Хуля мой дом – ты объявляешь ведь и меня дерьмом, значит, глупым и неудачливым, мелким человечишкой. Но мне потребно осознавать себя приличным и немелким человеком!

И человек начинает уже сам отыскивать в своей власти положительные черты – тем более что пропаганда к его услугам. И находит. Тем более что всегда и во всем можно найти что-то хорошее. Психология, понимаешь…

Если человек не может действовать иным способом, чем тем, который ему оставлен – он со временем начинает видеть в этом способе хорошие стороны. И чем большего в отведенной клеточке он достигает – тем больше его устраивает, естественно, эта жизнь.

Он всегда измеряет полноту и достойность своей жизни относительно жизни других: соседей в своем государстве и неких средних граждан в другом. И мысль, что он живет хуже, чем в других государствах, ему несносна, противна его психике, ущербляет его сознание, он стремится опровергнуть ее всеми возможными способами: нет, он более, значителен, чем они! Они богаче? ездят по миру? могут высказывать свое мнение? веселее выглядят? – зато мы храбрее, и больше любим родину, и народ у нас умнее, вот просто по судьбе и истории нам не везет, понимаешь…

В обыденных условиях каждый норовит устроиться с властью так, чтоб жить получше, чтоб она мешала ему поменьше, а вообще плевать на нее, мы люди маленькие, а они там наверху все суки, похоже.

Но при столкновениях с врагом внешним верность власти – это форма верности дому и народу, форма предъявления своей личной значительности в противовес значительности врагов. Я не отрекусь от своего короля можете казнить! (сука неблагодарная этот король, и награды не дождешься, и страну профукал, – но мой король – это символ моего достоинства, моего величия через принадлежность к короне, моей значимости как малой части великого целого, противостоящего вам, засранцы, и головы мы перед вами не склоним, не дождетесь).

6-А. Власть, как всякая сила, к чему-то прикладывается, то есть чему-то противопоставлена: хоть враждебной группировке, хоть природе, в которой надо выживать через какие-то на ней действия.

И чем солиднее власть – тем сложнее она структурирована сверху вниз, в пределе – на государственном уровне. И каждый, кто занимает самую мелкую руководящую должность, самоутверждается не столько через подчинение (где как раз утверждаются над ним вышестоящие), сколько через свой маленький сектор власти.

Ознакомительная версия. Доступно 29 страниц из 161