— Нет, нисколько не похожа. — Федор Васильевич даже не посмотрел на портрет. — На нее похожих никого нет.

Он любил Катю, но не сумел об этом сказать и не сумел ничем привлечь ее любовь и даже хотя бы ее внимание. В этом все дело. Не стал я расспрашивать о ней, но Федор Васильевич сам сказал, где она и как живет. Вышла она замуж за Николая Зубкова. Верно, походил он за ней. Нет, она нисколько не морочила ему голову, сразу сказала, что любит его одного и уже давно. В театр, на танцы — пожалуйста, а больше никуда. В загс — тем более. Институт закончила — поженились.

— Так теперь-то чего вам ждать? — спросил я.

— А не знаю. — Подумал и сам спросил: — А разве так уж надо точно знать, чего ждать? Да этого и невозможно знать. Если у человека ничего нет, так ему это и все равно. А чтобы уж ничего не ждать, этого нельзя. Человек должен ждать.

Катер пришел только под утро. Истерично покрикивая сиреной, он вынырнул из тумана и приткнулся к пристани своим белым бортом. Федор Васильевич поймал брошенную с катера чалку и накинул ее на кнехт. С грохотом выдвинул сходни.

Пассажиры торопливо занимали места, кому только на ту сторону, до Быковки, — на палубе, кому подальше — спустились вниз и там расположились на диванах досыпать.

Катер вздрогнул и ожил. В стальной его утробе заговорили дизели. Коротко рявкнув сиреной, судно начало отодвигаться от пристани.

Туман расстилался, клубясь над водой, словно огромная река готовилась закипеть. Потеплело небо за лесистыми горами. Туман отяжелел и пошел оседать. Начинался день — ясный и тихий. Осень — пора тревожного и покорного ожидания…

Стоя на корме, я смотрел, как уплывает пристань и как по лестнице поднимается Федор Васильевич с ведром и шваброй.

Пошел наводить порядок в зале ожидания.

1981