самим директором. Оценки Степану поставят. И Степан поехал играть. Они проиграли, пропустив один мяч в ворота. Мошкара считал, что повинен в этом судья, назначивший штрафной в пользу противника. Он заманил судью в раздевалку, избил там. Свидетелей не было, до суда дело не дошло. Но с работы Мошкару сняли. Он уехал куда-то под Воронеж. Похлопотать в техникуме, чтоб проставили оценки, было некому. Степан возмущался среди товарищей по команде, но не очень: экзамены перенесли на осень. А осенью родился первый мальчишка у Степана. К этому времени он опять работал в мастерской отца. Сам себе Степан сказал, что с экзаменами успеется, сдаст их весной. И перестал ходить в техникум. Если б отец настаивал на учебе, возможно, Степан сдал бы экзамены. Но как раз тогда Авдеич начал громко и всячески поносить инженеров — людей с образованием. Слава Авдеича в городе пошла на убыль. В торге появился свой электрик. На завод приехали механики с дипломами. Круг деятельности Авдеича замкнулся на мастерской, его даже на совещания к главному инженеру перестали приглашать. Верными ему и приветливыми остались только владельцы огородов, садов. Возвращался он, бывало, вечером под хмельком от кого-нибудь из них, замечал на главной улице знакомых, раскланивался. Его останавливали. Он вдруг средь разговора оборачивался к родному заводу, вытягивал руку и декламировал:
Посмотрите, например, —
Я — хороший инженер;
Ручки чистенькие,
Брючки гладенькие!
Все за столиком сижу
И в бумажки я гляжу.
Но вам тайну открываю:
В них я ничего не понимаю!
И Авдеич хохотал, разводя руками.
7
Через год Алена Черных родила второго мальчику Страсть к жене со временем не увядала в Степане, без нее он скучал ужасно. От командировок отказывался с боем. А если ездил в Новый Оскол, в Волоконовку, старался за день управиться. Если что-то задерживало работу, ругался с начальниками. Вначале товарищи удивлялись его ретивости, сердились. Потом привыкли. Главный инженер, технолог стали его очень уважать. Поговаривали — когда Авдеич уйдет на пенсию, Степан возьмет мастерскую в свои руки.
Алену на работе тоже уважали, и все называли ее Еленой Дмитриевной. Она и хозяйкой оказалась хорошей. Добилась, что всем служащим, кто держит хозяйство, стали привозить на дом сыворотку с молокозавода. Даже барду начали возить в цистернах со спиртзавода. Авдеич выписывал на заводе жмых абы какой, ей давали — самый лучший. После работы Степан сразу спешил домой. Голубятня в ту пору стояла у них еще посреди двора на четырех толстых столбах. Он кормил голубей, чистил голубятню. Управлялся в хозяйстве и ждал жену, которая приходила на час позже. Если она даже минут на двадцать задерживалась, Степан очень беспокоился и отправлялся ее встречать. Хотя от завода до их дома метров пятьсот.
Правда, старики Мильковские и Черных как-то не ладили между собой. Скандалов не было, но в гости друг к другу не любили ходить.
Злые языки говорили, что Дмитрий Николаевич Черных, отец Алены, думал, что у Авдеича много денег на книжке. Купят молодым машину. Но Авдеич и сберкнижки-то не имел. Поздними вечерами, вернувшись от заказчиков, Авдеич усаживался под голубятней. Прежде чем закурить, доставал из карманов смятые грязные деньги. Не считая, засовывал их в нагрудный карман. И они там всегда у него лежали. Только зарплату он отдавал жене, весь побочный заработок, а он был приличный, расходился по мелочам. И вот за это, говорили, Черных на Авдеича осерчал. И Степана стал тесть недолюбливать. Но бог с ним. Молодые хорошо жили, и многие им завидовали.
8
На сестренку жены Валентину Степан долгое время не обращал внимания. Валентина часто бывала у них и на ночь оставалась иногда. Если Степан работал в домашней мастерской, а Валентина вертелась тут же, он шлепал ее, чтоб не мешала, как шлепал и своих ребят. В десятом классе Валентина превратилась в красавицу, синеглазую и темноволосую. А Степан все шлепал ее при случае. На голубятню ее не пускал, как и своих ребятишек. Для острастки снимал широкий ремень и кричал грозно:
— Валюшка, тебя прежде них выпорю!
Училась Валентина средне. Была резва, общительна в школе и на улице. В школе участвовала во всех диспутах. Ребята часто держали ее сторону. Но о чем бы ни спорили, как бы Валентина ни горячилась, она успевала незаметно, в самую горячую минуту спора, заглянуть в зеркальце, которое носила под рукавом, в карманчике или за пазухой. В десятом классе она заявила, что поступит в авиационный институт. Разбила в пух и прах доводы тех подруг, которые говорили, что авиация не женское дело, и ратовали за медицинский и педагогический.
Учителя любовались ею. Многие одноклассники и младшеклассники были влюблены в нее.
А Степан заметил ее красоту женскую только после выпускного вечера в десятилетке. Придя с работы, он мылся вечером во дворе под душем, устроенном рядом с голубятней. Валентина прибежала во двор, юркнула в погреб, попила там холодного молока. Улыбаясь смотрела куда-то поверх голубятни. Степан вышел из душевой, утираясь полотенцем. Присмотрелся к ней. Была она в платье из желтого крепдешина в синих больших цветах. Черные волосы шапкой покрывали голову. Он пригляделся к ее огромным синим глазам, отметил румянец на смуглых щеках. Покачал головой и сказал засмеявшись:
— Ну, Валька, ты не девка, а настоящие анютины глазки!
Она тоже засмеялась, показала ему язык и убежала со двора. Тогда же прошел слух, что в городе появился новый начальник милиции, звать его Пушковым Александром Ивановичем. Он молод, ему еще нет и тридцати. Он был на выпускном вечере в десятилетке. Сидел за столом с учителями. Два раза станцевал с Валентиной Черных. После вечера проводил ее вместе с ребятами домой.
А недели через две Валентина заявила дома: ни в какой институт она не поедет, будет учиться в своем техникуме. Среди товарищей случился диспут, Валентина умно и бойко доказала, что сейчас стране нужны специалисты сельского хозяйства. Читала выдержки из газет, которые вдруг оказались в ее сумочке. Подруг она не убедила, но два одноклассника, Володька Гридасов и Юра Шумаков, оба влюбленные в нее еще с девятого класса, поддержали Валентину. Тоже говорили, что эгоистами быть нельзя. Мало ли что нам хочется учиться в авиационном, с жаром доказывали они. В авиационный все хотят поступить. А нужно подчинять свои желания общенародным. И в тот же день они и Валентина отнесли документы в техникум.
