Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 172

Тот зимний давнишний день, в котором на белых страницах нарисованы красные буквицы. Синица у ледяного окна. Скакнувшая цепкая белка. Снеговик в саду. Серебряный стеклянный петух. Сын спит, сбросив горячее одеяло, выставив маленькую голую ногу. Спит жена, светлея теплым большим лицом, окруженным темной волной волос. Его пробуждение в ночи от тревожного удара сердца, будто стукнул птичий клюв. Где-то далеко в мироздании, на страшном от них удалении, из черной воронки Вселенной излетает бесшумный вихрь. Движется к ним, незримый, беззвучный, проносится сквозь пространства и годы. Тянет щупальца, заметил их в старой избе, углядел среди бескрайних снегов. И как спастись и укрыться, как обмануть черный, нацеленный из Вселенной зрачок? Он лежал, боясь шевельнуться, прислушиваясь к ночным дуновениям, шептал бессловесную молитву о продлении счастья.

– Пора, – сказал полковник, вставая, подхватывая автомат. – Хорошо, что тебя повидал… Матери напиши… Сетует, что нет от тебя писем… Я ее, как могу, успокаиваю… И вот еще что, сынок… Завтра возьмете этот Музей искусств… Он будет гореть… Если сможешь, вытащи оттуда картину «Хождение по водам»… Какие-то люди идут по какой-то воде… Мне это нужно для моей агентурной работы… Ну, я пошел… Лейтенант Пушков проводил отца до белого бэтээра, на котором терпеливо поджидали его автоматчики. Видел, как отец скакнул на броню, схватив скобу, поставив ногу на скат. Ловко, гибко устроился у пулемета. Махнул рукой, и белая машина плавно ушла, качая ребристой броней среди расщепленных деревьев.

Лейтенант Пушков, проводив отца, обходил позицию, проверяя посты и огневые точки. Дом, погруженный в сумрак, был наполнен шорохами, мельканием теней, тихим звоном оружия. Подкрепление десантников устраивалось на этажах. Разжигали на лестничных клетках маленькие костры, на которых дымились котелки с тушенкой и кашей. Снайпер Ерема обустроил позицию в глубине просторной комнаты с разбитым окном. На столе, перевернутый ножками вверх, стоял стул, и на нем, как на козлах, лежала снайперская винтовка. Сквозь разбитое окно виднелись соседний Музей искусств и часть улицы с искореженной легковушкой. Выстрел из глубины комнаты был не виден снаружи. Снайпер был надежно упрятан от пули и мины. Ерема, высокий, худой, в бронежилете и каске, белея в сумерках деревенским продолговатым лицом, доложил обстановку и, выждав, с длинным вздохом сказал:

– Как там Клык и Звонарь?.. Не могу представить… Мучают небось их «чечи»?..

– Отобьем, вот увидишь!.. – торопливо и страстно ответил Пушков. – Еще пару дней штурмовать, а потом заставим «чечей» ползти, как собак, оставляя кровавый след!.. Веришь мне или нет?

– Верю, – ответил Ерема. Удивился тому, что командир сильно сжал его руку.

Этажом ниже Косой, держа на плече автомат, укрылся за обломком стены, прикрывая лестничный марш. Шагнул навстречу Пушкову, стараясь в сумерках рассмотреть лицо командира.

– Мне Клык вазу велел в бээмпэ положить, а я ее разбил по дороге… Сколько нам еще воевать?..

– Неделю, не больше… Клыка и Звонаря вернем… Обменяем на пленных «чечей»… Скоро увидишь башку Басаева в эмалированном тазу…

Затылок ломило от полученного в схватке удара. На руке горела рана, нанесенная чеченским ножом. Но дух его был крепок и бодр. Ему хотелось завершить обход и улечься на груде сырых одеял, чтобы в тишине в несколько последних минут перед сном обдумать слова отца о Русской Победе.

В сквере под деревьями бульдозер вырыл плоскую черную яму. В нее светил танковый слепящий прожектор. В белых жестоких лучах, среди комьев земли, лежали трупы убитых чеченцев. В камуфляже, в кожаных куртках, в капроновых бушлатах, в мятых штанах, в измызганных башмаках. Чернели их открытые рты с блестящим оскалом зубов. Бугрились скомканные, пропитанные кровью и слюной бороды. У одного, как пузырь, кровенел выдавленный из черепа глаз. Их привозили из соседних кварталов, оттуда, где прошумела атака. Вытаскивали из подвалов, куда ударяли гранаты и бомбы. Вырывали из-под рухнувших перекрытий и глыб. Медленно, светя прожектором, приближалась боевая машина пехоты. За ней по снегу на стальном тросе, как рыба на кукане, волочилась связка убитых. Машина приблизилась к краю ямы, работая двигателем, выталкивая из кормы синий дым. Солдаты возились с тросом, выпутывая трупы. Сталкивали их в яму, пиная сапогами. Мертвецов присыплют мелкой мерзлой землей. Наутро в расположении части появится тихий, плохо выбритый чеченец. Они уединятся с командиром, станут договариваться об обмене убитыми.

Глава пятая

Шамиль Басаев погрузился в кожаную мягкую, вкусно пахнущую глубину джипа, мощно и плавно преодолевавшего воронки и выбоины.

В машине было темно и уютно, фосфорным морским огнем светились циферблаты. За стеклами, едва подсвеченный подфарниками, тускло белел снег с черными тенями копоти. Тянулись по сторонам безглазые коробки домов, сквозь которые изредка беззвучно пролетали розовые трассеры. Вторая машина с охраной следовала поодаль, и ее габариты гнали перед собой две мутные млечные струйки. Начальник охраны Махмуд, одноглазый великан, сидел на переднем кресле, уставя в окно ствол ручного пулемета, чтобы бить сквозь стекло, вслепую, окружая машину пламенем и вихрем пуль. Они ехали из штаба на передовую, туда, где днем шли яростные бои, штурмовые группы русских отбили половину стратегического квартала и воля защитников, понесших большие потери, казалась поколебленной.

Ночной город напоминал огромную раковину, в которой умер влажный, скользкий моллюск, вытекая черной пахучей жижей из завитков и спиралей каменной оболочки. Уже несколько дней Басаев вслушивался в гулы пустой раковины, как слушают море. По звукам, невнятным рокотам, тихому шелесту и высокому струнному гудению пустоты хотел определить момент, когда отдаст приказ истощенным, ослабевшим отрядам уйти из Грозного, оставив русским ребристый, оттиснутый на камне отпечаток исчезнувшего города.

– Сообщил командующим фронтов, что я хочу их видеть сегодня на погребении Илияса? – обратился Басаев из глубины кожаного пахучего сиденья к начальнику охраны, заслонявшему ветровое стекло своими покатыми, как склоны горы, плечами. – Хочу посмотреть им в глаза, поесть с ними плов, вспомнить, как мы с Илиясом пять лет назад в эти дни жгли русские танки в районе вокзала.

– Всем сообщили, Шамиль, – мягко и мощно, так, что колыхнулся салон джипа, обернулся к нему одноглазый Махмуд, звякнув о стекло стволом пулемета. – Все тебя ждут к началу похорон. Плов готовил брат Илияса Рустам. Неделю назад отстрелило руку, но он готовил плов здоровой рукой.

– Я помню, когда ему отстрелило голову, он думал задницей, и это неплохо у него получалось, – хмыкнул Басаев.

– Он хороший человек, Шамиль. Просто в жизни мало стрелял и много играл в нарды, – заступился за дальнего родственника одноглазый охранник, своей преданностью заслуживший право осторожно возражать командиру. Отвернулся, достал портативную рацию, стал глухо называть позывные, устанавливая связь с постами и опорными пунктами, мимо которых в черноте обвалившихся улиц продвигался джип.

Басаев продолжал ухмыляться в темноте машины теперь уже над одноглазым Махмудом, которого прозвал циклопом и чей правый глаз остался висеть на розовой колючке абхазского терновника, созерцая пенистое русло реки Ингури.

Они приблизились к передовой, к многоэтажной башне, уродливо изъеденной и продырявленной прямыми попаданиями танков. В сторону русских позиций уходила пустынная, словно лиловый кровоподтек, улица, по которой, как огонек сигареты, могла прилететь красная точка гранаты.

– Стой здесь, – приказал водителю Басаев.

Тот ловко причалил джип к высокому пандусу, прикрывавшему от выстрелов. Махмуд, крутанувшись на сиденье, словно желая кувыркнуться через плечо, выскочил, открывая командиру дверцу. Басаев из благоухающей теплоты машины шагнул в ночную морозную свежесть, видя, как из второго джипа беззвучно разбегается охрана, занимая позиции по обеим сторонам улицы.

– Кто обороняет дом? – спросил он, притопывая на снегу теплыми толстокожими ботинками. Натягивая на бритую голову форменную кепку, отороченную искусственным мехом, успел почувствовать увлажненным черепом ледяное дуновение ветра.

Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 172