Март 1918

СПБ

Где он?

Близкому – далекому

Я знаю, что жизнь размерена,  и круг ввивается в круг.Но где он, опять потерянный,  опять далекий друг?

Горя каким томлением  и судьбы чьи – верша,стремит к своим достижениям  уверенная душа?

Мне милы ее огромности,  то срыв – то всплеск огня.И все ее сложные темности,  прозрачные для меня.

Я знал, какие извилины  лежат на его путях.Но конь  не споткнется взмыленный –  поводья в крепких руках.

Спокойно в алые дали я  гляжу – совершений жду.И что бы ни было далее –  я верю в его Звезду!

Апрель 1918

СПБ

Желтое окно

Иди сюда, взгляни-каСквозь желтое стекло.Взгляни, как небо дико,Подземно и светло.

Клубясь, ползет червивыйИ дымный ворох туч.Мертво рудеют ивыНад желтью жарких круч.

Ручей по дну оврага –Как черное вино.Как жженая бумага –Трава в мое окно.

Бессмысленно-кровавыТела апрельских рощ.Накрапывает ржавый,Сухой и горький дождь.

И всюду эти стеклаПроклятого окна.Земля моя поблекла,Земля опалена!

Апрель 1918

Шел…

Белому и Блоку

По торцам оледенелым,  В майский утренний мороз,Шел, блестя хитоном белым,  Опечаленный Христос.

Он смотрел вдоль улиц длинных,  В стекла запертых дверей.Он искал своих невинных  Потерявшихся детей.

Все – потерянные дети, –  Гневом Отчим дышат дни, –Но вот эти, но вот эти,  Эти двое – где они?

Кто сирот похитил малых,  Кто их держит взаперти?Я их знаю, Ты мне дал их,  Если отнял – возврати…

Покрывало в ветре билось,  Божьи волосы крутя…Не хочу, чтоб заблудилось  Неразумное дитя…

В покрывале ветер свищет,  Гонит с севера мороз…Никогда их не отыщет,  Двух потерянных – Христос.

Май 1918

СПБ

Всем, всем, всем

По камням ночной столицы,Провозвестник Божьих гроз,Шел, сверкая багряницей,Негодующий Христос.

Темен лик Его суровый,Очи гневные светлы.На веревке, на пеньковой,Туго свитые узлы.

Волочатся, пыль целуютЗмеевидные концы…Он придет, Он не минует,В ваши храмы и дворцы,

К вам, убийцы, изуверы,Расточители, скопцы,Торгаши и лицемеры,Фарисеи и слепцы!

Вот, на празднике нечистомОн застигнет палачей,И вопьются в них со свистомЖала тонкие бичей.

Хлещут, мечут, рвут и режут,Опрокинуты столы…Будет вой и будет скрежет –Злы пеньковые узлы!

Тише город. Ночь безмолвней.Даль притайная пуста.Но сверкает ярче молнийЛик идущего Христа.

Май 1918

СПБ

А. Блоку («Всё это было, кажется, в последний…»)

Дитя, потерянное всеми…

Всё это было, кажется, в последний,  В последний вечер, в вешний час…И плакала безумная в передней,  О чем-то умоляя нас.

Потом сидели мы под лампой блеклой,  Что золотила тонкий дым,А поздние распахнутые стекла  Отсвечивали голубым.

Ты, выйдя, задержался у решетки,  Я говорил с тобою из окна.И ветви юные чертились четко  На небе – зеленей вина.

Прямая улица была пустынна,  И ты ушел – в нее, туда…– – – – – – – –Я не прощу. Душа твоя невинна.  Я не прощу ей – никогда.

Апрель 1918

СПБ

Напрасно («Всю душу не тебе ли я…»)

Всю душу не тебе ли я  Несу – но тщетно:Как тихая Корделия,  Ты неответна.

Заря над садом красная,  Но сад вечерен.И, может быть, напрасно я  Тебе так верен.

1918

СПБ

Есть речи

У каждого свои волшебные слова.Они как будто ничего не значат,Но вспомнятся, скользнут, мелькнут едва,И сердце засмеется и заплачет.

Я повторять их не люблю; я берегуИх от себя, нарочно забывая.Они мне встретятся на новом берегу:Они написаны на двери Рая.

Июнь 1918

СПБ

Свеча ненависти

Рабы, лгуны, убийцы, тати ли –  Мне ненавистен всякий грех.Но вас, Иуды, вас, предатели,  Я ненавижу больше всех.

Со страстью жду, когда изведаю  Победный час, чтоб отомстить,Чтоб вслед за мщеньем и победою  Я мог поверженным – простить.

Но есть предатели невинные:  Странна к ним ненависть моя…Ее и дни, и годы длинные  В душе храню ревниво я.

Ревниво теплю безответную  Неугасимую свечу.И эту ненависть заветную  Люблю… но мести не хочу.

Пусть к черной двери искупления  Слепцы-предатели идут…Что значу я? Не мне отмщение,  Не мой над ними будет суд,

Мне только волею Господнею  Дано у двери сторожить,Чтоб им ступени в преисподнюю  Моей свечою осветить.

Июнь 1918

Может быть…

Скоро изменятся жизни цветы,я отойду ото всех, кто мил,буду иные искать ответы,  если здешние отлюбил.

И не будет падений в бездны:просто сойду со ступень крыльца,просто совьется свиток звездный,  если дочитан – до конца.

Июнь 1918

СПБ

Не бывает

Нет, не бывает, не бывает,Не будет, не было и нет.Зачем нас этот сон смущает,На безответное ответ?

Он до сих пор кому-то снится,И до сих пор нельзя забыть…Он никогда не воплотится:Здесь – ничего не может быть.

Август 1918

СПБ

За копьями

Горят за копьями ограды,В жестокой тайне сочетаний,Неугасимые лампадыМоих сверкающих мечтаний.

Кто ни придет к ограде, – друг ли,Иль враг, – войти в нее не смея,Лампады меркнут, точно угли,Во тьме дыша и ало рдея.

Не знать огней моих лампадныхТому, кого страшат потери.Остры концы мечей оградных,И нет в ограде этой – двери.

Сверкайте, радужные цепиМоих лампад, моих мечтаний,В бесплодности великолепии,В ненужности очарований.

Август 1918

СПБ

Час победы

…Он ушел, но он опять вернется.

  Он ушел и не открыл лица…

Что мне делать, если он вернется?

  Не могу я разорвать кольца…

Он опять пришел – глядит презрительно(Кто – не знаю, просто Он, в плаще)И смеется: «Это утомительно,Надо кончить – силою вещей.Я устал следить за жалкой битвою,А мои минуты на счету.Целы, не разорваны круги твои,Ни один не вытянут в черту.

Иль душа доселе не отгрезила?Я мечтаний долгих не люблю.Кольца очугуню, ожелезю яИ надежно скрепы заклеплю».

Снял перчатки он с улыбкой гадкоюИ схватился за концы кольца…Но его же черною перчаткоюЯ в лицо ударил пришлеца.

Нет! Лишь кровью может быть запаяноИ распаяно мое кольцо!..Плащ упал, отвеянный нечаянно,Обнажая мертвое лицо.

Я взглянул в глаза его знакомые,Я взглянул… И сник он в пустоту.В этот час победное кольцо моеВ огненную выгнулось черту.

Сентябрь 1918