Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 179

Извини, что я тебя гружу. Я не хотела тебя грузить, но дело в том, что когда я начинаю писать, мне потом трудно остановиться, и я пишу о чем попало, даже если это не имеет никакого отношения к тому, что я изначально хотела сказать. А изначально я хотела объяснить тебе причины, по которым я тебе пишу. Так вот. Я поняла, что без всякой связи с тем, помнишь ты меня или нет, я тебя помню и даже скучаю по тебе. И даже по твоему бульдогу. Помнишь, как он сгрыз Аленкин мяч? На самом деле мы с Аленкой именно из-за твоего бульдога и этого мяча и поссорились в третьем классе. Если бы твой бульдог мяч не сгрыз, может быть, Алена не пришла бы ко мне просить вынести мой мяч, а пришла бы, допустим, к тебе вместе со своим мячом. И тогда бы нам с Аленой не пришлось играть в резиночку, которую некуда было привязать, потому что ты тогда не вышел во двор, и у нас не было третьего, который необходим для игры в резиночку. Это нарушило равновесие.

В общем, я хотела тебе сказать, что мне очень жаль, что нам не довелось попрощаться, и очень надеюсь, что, когда я летом приеду на каникулы домой, мы с тобой сможем встретиться. Мне бы хотелось прокатиться с тобой на велике до парка Шевченко, например. Можно сгонять и на Французский бульвар. Еще можно просто сходить посидеть в Пале-Рояле, если ты вдруг разлюбил велики. Я уже полгода не каталась. В молодежной деревне в Иерусалиме, где я теперь живу и учусь, великов нет. Тут много чего есть, но не велики.

Я думаю, ты знаешь, что Алена тоже учится вместе со мной в той же самой школе. Мы помирились. Более того, мы с ней живем в одной комнате.

Причина № 2.

Мы с тобой никогда не разговаривали об Алене. Это странно. Алена мне однажды рассказала, что ты помогал ей с сочинениями после того, как я с ней поссорилась, а еще я однажды встретила вас вдвоем на Сабанеевом мосту, а это значит, что вы дружили или, по крайней мере, поддерживали дружеские отношения.

Вторая причина, по которой я тебе пишу, может показаться странной, и, наверное, ты даже подумаешь, что я некрасиво поступаю, задавая тебе те вопросы, которые сейчас задам, но у меня нет никакого другого выхода.

Я встречаюсь с парнем. Его зовут Натан. Я не могу сказать, что я его люблю, потому что думаю, что в нашем возрасте никто еще толком не знает, что такое любовь, а может быть, и в более старшем возрасте никто не знает, но не суть. Так вот, на днях я выяснила, что Алена тоже влюблена в моего парня. То есть в Натана. Мне не нравится слово “парень”, оно пошло звучит. Дело в том, что эта информация оказалась для меня совершенно неожиданной. То есть как бы не совсем неожиданной, я знала, что они много общаются и смеются над шутками друг друга, и когда-то, до того, как мы с Натаном стали встречаться, я действительно подозревала, что у них может что-то быть. Но потом Натан признался мне в любви, и все мои подозрения показались мне полнейшим бредом. А сейчас я снова их подозреваю.

С одной стороны, вряд ли Натан способен мне изменить с моей бывшей лучшей подругой, но с другой – почему, собственно говоря, не может? Каждый человек способен к предательству и к измене. Тем более что Алена за этот год нереально похорошела. Если бы ты ее сейчас увидел, ты бы понял, о чем я говорю (она не присылала тебе своих фотографий?). А в наше время внешность имеет очень большой вес в глазах других людей, и особенно – пацанов.

Вот поэтому я спрашиваю тебя, Митя, как нашего общего знакомого: как ты думаешь, способна ли Алена изменить мне с моим парнем?

Еще я хотела тебя попросить вот о чем: если окажется, что ты с Аленой переписываешься, не рассказывай ей, пожалуйста, что я тебе все это написала. Пусть это останется между нами. Я надеюсь на конфиденциальность, потому что, насколько я тебя знаю и помню, ты всегда был честным человеком.

Причина № 3.

Третья причина, по которой я тебе пишу, заключается в том, что я не понимаю, что происходит у меня в семье. За границу очень дорого звонить из Израиля, а из Одессы в Израиль – тем более. Когда я звоню домой из школьного автомата или из дома моих вторых бабушки и деда (я тебе не рассказывала, но выяснилось, что у меня целая семья вот уже сто лет проживает в Иерусалиме, а мне никто об этом не доложил до, буквально, прошлого года), то получается сказать два слова, и они тоже говорят мне два слова, которые сводятся к тому, что все хорошо, прекрасно и замечательно и как они по мне скучают и надеются, что у меня все хорошо. Я пишу им длинные письма, а они отвечают короткими записками и задают кучу вопросов обо мне.

А еще вот уже несколько месяцев, как я не разговаривала со своим папой. Меня это сильно волнует. Я не понимаю, почему он со мной не общается. Я предполагаю, что он на меня злится за то, что я уехала в Израиль, потому что он изначально был против, и хоть перед отъездом он дал свое согласие и больше мне не перечил и мне показалось, что он смирился с моим решением, вполне возможно, что после того, как я уехала, он опять начал сердиться и теперь наказывает меня молчанием.

Ты же живешь в одном доме с моими, а твоя мама – приятельница моей. Я тебя очень прошу, спроси у своей мамы, что там происходит. Или выясни, пожалуйста, у тети Люды, которая после обеда всегда сидит с тетей Катей на пороге четвертого подъезда во втором дворе. Они всю жизнь там сидели, лузгали семки и всех обсуждали, и я полагаю, что они и теперь там сидят, всем перемывают кости и лузгают семки. Существуют вещи, которые никогда не меняются.

Спасибо тебе, Митя, за то, что ты все это прочитал. Даже если ты не захочешь мне

Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 179