– Да, благодарю, ко мне просто так не заходят.

– Ха, это точно!))

Занавес.

У вас всё уже хорошо, просто иногда нужно повернуться, чтобы это увидеть. А вертеть я умею и люблю.

Обнимаю вас радужным сиянием и солнцем из-за туч. Если что, это я.

Каузальная атрибуция

– Ой, здравствуйте, теперь вы.

– Добрый день, какое у вас интересное приветствие.

– Ничего интересного. Просто уже и не знаю, какой вы по счету специалист.

– Да, мне было бы интересно и весьма диагностично узнать цифру.

– Посчитаю вам напишу.

– Благодарю, так что вас привело именно ко мне?

– Формат. Онлайн еще не пробовала. Все время лично посещаю. Столько денег отдала, а все бестолку. Тут хоть на дороге сэкономлю.

– Приятно, что я первая в новом списке.

– Почему в новом? Думаете, тоже не сможете помочь?

– Я знаю, что помочь можно только тому, кто хочет, чтобы ему помогли. А у вас какие-то иные причины встречи.

– Какие иные? Все как у всех, невротизм, повышенная тревожность, эмоциональные качели, проблемы со сном, со здоровьем, абьюз в отношениях. Абстиненция на протяжении всей жизни. Гипобулия, как следствие детской травматики. Релаксация меня только бесит. На уровне сознания я знаю все причины моих внутренних конфликтов. Воронка фрустрации затягивает меня даже после мысли о чем-то новом, не говоря уже о действии. Я бы не сказала, что у меня присутствуют симптомы ригидности, как утверждали в детстве, но специалистам виднее, поэтому я здесь.

– Вы определенно получаете пятерку.

– За что?

– За знание основных психологических терминов. Вы явно в этом преуспели.

– Ой, ну что вы.

– Более того, я вам признаюсь, я так часто не прибегаю к профессиональной терминологии, а для вас это важно.

– Да, важно. Это ведь говорит о моей осведомленности в области психологии.

– Так в чем ваша проблема?

– В том, что..

– Попробуйте на человеческом языке. С этими прекрасными «ну…» и «э…»

– Ха-ха-ха. Я так не общаюсь.

– А хотелось бы?

– Как у Островского побывать на Дне?

– Скорее у Горького.

– О, Боже, как я могла перепутать. Господи, какой позор. ****ь, вы ж теперь подумает, что я форменная дура. Такие вещи не знать, я исправлюсь. (из последних сил сдерживает слезы)

– Вы большая умница, на столько, что можете даже заплакать.

– (рыдает) Я не должна, не должна так.. мне нельзя так рыдать.

– Уже можете, здесь можно, об этом никто не узнает.

– (пуще прежнего льются слезы, навзрыд, она уже на сопротивляется просто плачет, то громче, то тише) Что? Что это было?

– Вы позволили себе расслабиться, какая же вы красивая, когда настоящая

– (снова плачет)

– (и я вместе с ней смахиваю слезы с щек. выдыхаю) Давайте подышим? Глубокий вдох и глубокий выдох. А теперь животом вдох и выдох. И еще разок.

(Спустя 20 минут отстаивания своих жизненных стратегий.)

– Господи, легко-то как. Что там касательно каузальной атрибуции?

– Вы идете на поправку, когда отпускаете бразды правления.

– Я не умею этого делать. Это вышло случайно.

– Вы очень умная, как только захотите, обязательно научитесь.

– А вы сможете мне помочь?

– А вам нужна помощь?

– Да.

– Для чего?

– Я хочу стать настоящей.

Обнимаю вас, мои эрудированные. Под гранитными знаниями прячется нежное сердце, и я касаюсь его своим принятием и любовью.

Мой мальчик

– Значит так, вы должны мне помочь!

– Здравствуйте.

– Здравствуйте.

– Так что я должна?

– Вы должны мне помочь, даже нет, вы просто обязаны, вы же психолог!

– А единорога из рукава я не должна достать?

– Что вы такое говорите?

– Пытаюсь выяснить границы моих обязанностей, относительно вашего мнения.

– Ой, извините. Я просто хочу, чтобы вы помогли моему мальчику.

– А что случилось?

– Он совсем не интересуется девочками.

– А чем он интересуется?

– Компьютером. Что-то там все время сидит и сидит. С утра до ночи. Я переживаю, как мать. Ну, согласитесь, мальчики должны интересоваться девочками?

– Если вы спрашиваете мое мнение, то я считаю, что есть мальчики, которые это делают раньше, есть которые позже, а есть у которых другие интересы важнее. В определенный момент времени.

– Но это не нормально, он вообще из комнаты не выходит.

– Вот это странно. А кушать, ну или наоборот.

– Кушать я ему приношу, на стол ставлю, потом убираю. Ну да, выходит он. Как вы говорите «наоборот» и покурить.

– Ваш мальчик курит?

– Знаете, да, и я не против, пусть хоть так на балконе постоит.

– А сигаретки откуда?

– Я покупаю.

– Извините, а сколько вашему мальчику лет?

– 36

– Ага. А в чем собственно ваша проблема?

– Так я же вам и говорю, что он не дружит с девочками.

– Я думаю с девочками ему уже поздно дружить.

– То есть?

– Может быть статья.

– А как тогда? Женщина что ли?

– Да, для его возраста было бы так логичнее.

– Ой, ну не знаю мой мальчик и женщина. Знаете эти женщины какие, а мой мальчик, он же такой нежный, да, и застенчивый.

– А кто его таким сделал?

– Да, он всегда таким был.

– Прямо всегда-всегда.

– Нет. (Сбивается дыхание и скорость речи, подкатывают слезы) И девушка у него была, но я. Я всё испортила. И они расстались. Что ли я его таким сделала? А теперь я хочу все наладить. А он бесится и говорит: «Не лезь ко мне». Вот что мне делать?

– Может, стоит услышать своего мальчика? Тем более, что ваш мальчик уже давно мужчина. Уже стабильный половозрелый самец, если вам так будет угодно. Почему вы живете вместе?

– Нет, мы не живем. Я прихожу к нему готовить, постирать, убраться. Да, и продукты принесу.

– Как часто?

– Каждый день, а что мне всего пять остановок на автобусе.

– Он вас