Между тем Звягина, заснув полностью удовлетворённая, проснулась в лёгком раздражении. Она привыкла тщательно взвешивать возможную прибыль и убытки от поступков, неопределённость – не её поляна, и вот, наверное впервые, обдумывала то, что уже совершила, пригрев молодого студента не без дальних соображений, поначалу еле обозначенных. Но оказалось, не всё подчиняется её воле и заведенному порядку. Впрочем, она заработала на жизнь без правил. Важно сохранить трезвость мыслей.

А мысли кружилась вокруг молодого мужчины. Воспользовался случаем? Почему бы и нет? Но среди дерзких ласк вдруг прозвучал волнующий шёпот: – Я вас люблю. Она ответила:

– Я себя – тоже.

Фраза, назначенная отрезвить приблудного тенора, имела не только броскую форму, но и конкретное содержание. Кира знала – любить себя надо ох как уметь, иначе легко стать завистливой. А вот поверить, что этот тощий, но неожиданно крепкий парень, влюбился в женщину намного старше, трудно. Так не бывает. Хотя, отчего же? Всё бывает. Она для него богиня, но ещё больше – загадка, ему любопытно. Надо остаться загадкой до конца, в этом весь изюм. Чем меньше понимания, тем больше восхищения. Разгадка убьёт неизвестность, сократит расстояние, а банальнее доступного нет ничего. Сочтём ночной эпизод пробой пера, а там посмотрим.

Звягина лукавила: что станет потом, она тоже знала наверняка, но хотелось оправдать поступок, в котором было что-то непривычное, ломающее тщательно выстроенную гармонию её внутренней жизни. Так иногда человек ощущает приближение тяжёлой болезни, ещё ничем себя не проявившей, но организм помнит, как давеча его жестоко просквозило и добром это кончиться не может.

Захотелось, если не посоветоваться, то хотя бы просто выговориться. Лучшего собеседника, чем последний по счёту муж, блестящий интеллектуал с богатой житейской практикой, а главное верный друг – не найти. Большая удача, что после развода между ними сохранились тёплые, искренние отношения. Разумеется, Кира вложила в это максимум усилий, зато итог многоходовой комбинации оказался верхом совершенства: отставленный супруг был презентован лучшей подруге.

4

Пётр Иванович Сивоконь, голубоглазый обаяшка, слегка располневший на качественной еде, был кадровым агентом спецслужб, работавшим под прикрытием дипломатического паспорта. Связан ли он с внешней разведкой или следил за лояльностью исключительно отечественных посланцев, а может, занимался и тем и другим, об этом никто в его гражданском окружении понятия не имел. Да и какая разница?

Блестяще владея многими европейскими языками, он подолгу жил в странах Старого света, высококультурных, с мощными традициями, с богатой, хорошо изученной историей, увлекался литературой, живописью, музыкой, театром, умел завязывать дружбу с известными актёрами и особенно с модными живописцами, которые одаривали его авторскими работами и даже художественными раритетами. На его полке красовались книги Сартра, на стене этюды Пикассо с дарственными надписями. Неплохо зарабатывая, мнимый дипломат тратил, на первый взгляд, больше, чем получал. Прижимистые французы дивились широте натуры и были от русского франкофона без ума. По приезде на родину, он созывал приятелей пить заморские вина и любоваться новыми приобретениями. Видевшие его коллекцию старинных икон оставались от восхищения без слов – одно время Сивоконь заведовал в ЦК отделом по связям церкви с государством, на словах от церкви отделённом.

Все его многочисленные жёны имели касательство к искусству, и только последняя, Алёна, была спортсменкой, правда, приходилась хорошей приятельницей оперной певице Звягиной, которая их познакомила и настойчиво сводила. Лет пять-шесть назад Пётра Ивановича приставили в качестве переводчика и негласного смотрителя к советской примадонне, первой прорвавшейся за границу. По рекомендации гастролировавшего в Москве итальянца, её пригласил на два выступления в роли Кармен провинциальный, но престижный неаполитанский оперный театр, в котором земляка Карузо, снискавшего мировую славу на стороне, освистала злопамятная местная клака, и тенор зарёкся выходить на эти подмостки. Звягина, разумеется, согласилась на Неаполь с превеликой радостью. О Ла Скала тогда никто из русских даже не мечтал. Одна Милашкина, редкой красоты центральное сопрано, во время стажировки в Милане спела там пару раз в опере Верди «Битва при Леньяно» – знаменитый директор знаменитого театра Гирингелли упорно предлагал ей руку и карьеру. Карьера её привлекала, а рука сильно пожилого ловеласа нет – в Москве её ждал безвестный капитан Вася. Судьба не прощает упущенных шансов, и певица отмщение получила, но это уже другая история.

Звягина была женщиной более дальновидной. В тот период её паспортным мужем числился хоккеист сборной, высоченный красавец без образования и царя в голове. Травма колена положила конец карьере ледового бойца, ни в каком ином образе он себя не обрёл, проводил время, глядя по телевизору спортивные передачи, шлялся по барам, играл в бильярд и покер на деньги жены (свои, по тем временам небольшие, он давно профукал). Возможно, он любил Киру искренне, а не только как источник материального благополучия, она его даже ревновала, но вернувшись из Италии, безжалостно прогнала прочь.

Ничего не понимая, спортсмен, во всех смыслах терявший опору в жизни, слёзно просил друзей повлиять на Звягину. Та вполне резонно посчитала, что альфонс не вписывается в новые заманчивые перспективы. Появились свежие знакомства и связи, планы дальнейших гастролей по Европе, и такой компаньон, как Сивоконь, казался находкой. Правда, у него имелся существенный недостаток, который, в некоторой степени компенсировался щедростью, валютной зарплатой и не просто умом, но остроумием, чем не каждый мужчина способен блеснуть. А изъян укладывался в старый еврейский анекдот: «После первой брачной ночи дочка говорит маме: я слышала, что евреев обрезают, но не думала, что так коротко». Дефект не столь уж редкий, хотя и болезненный для мужского самолюбия. Многие женщины относятся к несовершенствам партнёра вполне терпимо, других это даже устраивает, но крутой темперамент Звягиной завис в унынии быстрее, чем она рассчитывала. Певица начала искать утешения на стороне, не слишком таясь.

– Извини, дружок, – с пугающей откровенностью объясняла она измены супругу, – у нас с тобой половая несовместимость, есть в андрологии такой термин. Мне нужен здоровый грубый мужлан, иначе я не испытываю удовлетворения. Очень жаль.

Тайный агент, не зря слывший человеком неординарным, по поводу своей усечённой мужественности сокрушался в меру. Чего только не проморгал Создатель: ноги ижицей, косые глаза, длинные носы. Независимо от этого мир полон интересных и приятных вещей, Сивоконя мир увлекал и всецело устраивал.

Кира тоже