Я не знаю, не понимаю, что делать. Просто не понимаю, у меня голова кругом.

И когда я забираю бумаги от врача и выхожу из кабинета, опускаюсь на стул в коридоре и начинаю выть белугой, потому что я просто не знаю, как мне быть со всем этим. Как жить дальше. Где, черт возьми, жить. Как самостоятельно воспитывать ребенка?

И. Самое главное. Как сообщить Мирославу?

Сомнений, что он отец, у меня нет, потому что никого, кроме Мирослава, я не подпускала к себе очень давно. Всему виной тот спонтанный раз в его кабинете, который и привел к… этому. Внутри меня ребенок, а точнее – два. И один из них я – забитый в угол младенец, который кричит от отчаяния и не понимает, как ему быть и что делать со своей жизнью.

Мне ведь казалось, что все наладилось. Что стало спокойнее и что дальше будет только лучше, а тут…

Я просто пока в ужасе. Не могу поверить. Кручу в руках снимок УЗИ и не верю, что это… мой ребенок. Наш с Мирославом ребенок.

Как он отреагирует? А если отправит на аборт, который делать уже поздно? А если обвинит меня во всем? А если решит, что это какой-то мой идиотский план, чтобы, не знаю, остаться в его доме? Я не знаю. Даже представить не могу, как он отреагирует и что будет делать.

А что делать мне?

Мне срочно нужно свыкаться с мыслью, что внутри меня растет человек. Потому что человеку этому требуется много-много любви, и то, что он появился незапланированно, не дает мне права относиться к нему как-то не так, как он того заслуживает. Несмотря ни на что, я буду его любить, просто пока мне сложно свыкнуться с мыслью.

Я кладу ладонь на все еще плоский живот, словно могу хоть что-то почувствовать. Конечно, ничего не ощущаю, но подсознательно кажется, что мне становится теплее.

Ну или я просто схожу с ума…

Еська просила позвонить, и я набираю номер, стирая со щек слезы и шмыгая носом. Я не собираюсь от нее скрывать, какой смысл? Через месяц начнет расти живот, все узнают. Хотя, кто «все»? Вдруг Мирослав меня выгонит с работы?.. Боже!

Новый приступ паники и страха зарождается в груди. Мне нельзя лишаться работы! Только так до декрета я смогу накопить денег на жизнь с малышом, если вдруг Мирослав решит, что это не его проблема. Мамочки, как же мне страшно…

– Ну, сходила?! – говорит Еся сразу, как снимает трубку. Угукаю, а потом молчу, не могу и двух слов связать. Слезы новым потоком льются по щекам, мне так грустно! – Сонь, не молчи, что сказали-то?

– Что разница у наших с тобой детей будет совсем мизерная. У меня девять недель, Есь…

Слышу свой голос словно со стороны. Он бесцветный, безжизненный, усталый.

– Ого…

Это все, что она говорит, и я не нахожу ничего лучше, чем сбросить вызов.

Просто потому что я в такой огромной растерянности, что меня начинает подташнивать.

Складываю бумаги в сумку, встаю, чуть пошатываясь от нервов, и выхожу на улицу. Погода все еще восхитительная, и я дышу полной грудью, вдыхая теплый весенний воздух и постепенно приходя в себя.

Ладно… Хватит. Нужно взять себя в руки и стараться жить внутри ситуации, раз она уже случилась. Ребенок внутри меня не виноват, что его родители два идиота. Ему нужно спокойствие, а не мои нервы, в конце концов.

Захожу в супермаркет рядом с клиникой, покупаю бутылку воды и решаю прогуляться до работы пешком. Это, правда, займет около полутора часов, но мне нужно. И как там? Беременным полезно гулять на свежем воздухе и все прочее.

Просто хочу подумать. Свыкнуться или хотя бы принять действительность.

Я, конечно, хотела бы забеременеть в браке, от любимого мужчины, чтобы узнать о новости и плакать от счастья, а потом со слезами на глазах сообщать мужу. И мне искренне жаль, что этот ребенок не почувствовал всей той радости от своего появления, которой он заслужил. Я, как никто, знаю, насколько сильно людям важна забота и любовь, и мне жутко стыдно перед крохой под сердцем, что я пока не могу сполна ему дать все это.

Но… я справлюсь ведь? Он будет моим и обязательно будет самым любимым.

Глава 29. Мирослав

Sevak – Тяжело дышать

У меня сегодня примерно миллион дел, но нужно успеть все и сразу. Пара встреч по работе, а потом самая важная из всех: еду в полицию, чтобы разобраться с квартирой Сонечки. Майор дал мне контакты к кому обратиться, я договорился о встрече и вот наконец-то еду к Дмитрию Алексеевичу.

Встречаться господа полицейские на рабочем месте не любят, всех тянет в рестик, но я понимаю почему. Мало ли, что я хочу предложить, а там прослушки везде, привлекут еще за что-нибудь…

Но ничего противозаконного я делать не собираюсь, наоборот! Хочу, чтобы закон восторжествовал. И чтобы взрослые люди перестали обманывать маленькую девочку.

– Дмитрий Алексеевич, – жму ему руку, когда он наконец-то входит в ресторан.

– День добрый, Мирослав Сергеевич. Чем обязан?

– Не больше чем консультацией. Степан Дмитриевич дал ваши контакты, сказал, что вы знающий человек и сможете помочь разобраться в проблеме.

– Чем смогу, – разводит руками. Хитрый взгляд, цепкий, но в целом в его работе так и нужно. Надо как-то найти к нему подход, чтобы у нас точно все срослось.

– Пообедаем? Я угощаю, – улыбаюсь ему и тот сразу расслабляется. Ждал.

Мы заказываем еду, ждем официанта, я немного тяну время, не наглею сразу с вопросами нападать, хотя хочется поскорее перейти к делу. Но когда он наконец-то начинает обедать и расслабляется окончательно – начинаю разговор.

Рассказываю все, как и в прошлый раз: о квартире, о наследстве, о наглости нерадивых родственничков Сонечки и обязательно об участковом Королеве.

– Как меня достал этот Королев, – устало говорит Дмитрий Алексеевич, – одни проблемы от него. Но никто не хочет больше на этот участок, никто! На увольнение даже готовы, только бы не в этот ужас. Но помочь я тебе могу, по бумагам все оформим как надо в обход Королева, а он потом с моей подписью уже ничего не сделает, остается смириться. Тут даже судиться не придется, потому что бумаги-то она никакие не подписывала, квартира