Мальчик: 16 июля 1962 года – ✝ 16 июля 1962 года

Мальчик: 9 июля 1962 года – ✝ 18 июля 1962 года

Девочка: 19 июля 1962 года – ✝ 19 июля 1962 года

Мальчик: 31 июля 1962 года – ✝ 31 июля 1962 года

Девочка: 1 августа 1962 года – ✝ 1 августа 1962 года

Мальчик: 29 марта 1962 года – ✝ 3 августа 1962 года

Мальчик: 9 июля 1962 года – ✝ 4 августа 1962 года

Девочка: 13 февраля 1962 года – ✝ 7 августа 1962 года

Мальчик: 1 июля 1962 года – ✝ 18 августа 1962 года

Мальчик: 17 августа 1962 года – ✝ 20 августа 1962 года

Девочка: 3 сентября 1962 года – ✝ 3 сентября 1962 года

Мальчик: 1 октября 1962 года – ✝ 6 октября 1962 года

Мальчик: 18 ноября 1962 года – ✝ 18 ноября 1962 года

Мальчик: 27 ноября 1962 года – ✝ 27 ноября 1962 года

Мальчик: 18 декабря 1962 года – ✝ 18 декабря 1962 года

Девочка: 16 декабря 1962 года – ✝ 23 декабря 1962 года

Поначалу царит тишина. Лишь изредка и вразнобой то из-под одного одеяльца, то из-под другого доносится тоненький вскрик, судорожный вздох или всхлип. От кувезов исходит еле слышное жужжание.

Наконец, голос повышает мальчик, проживший два дня в мае. Его плач болезнен и глух. Он – запевала. Первой к нему присоединяется самая старшая участница хора – девочка, дожившая до двадцатитрехнедельного возраста. Далее, один за другим, подключаются другие дети. Плач несется от кроватки к кроватке, эхом отдается в кувезах. Маленькие тельца сотрясаются от крика, дрожат нижние губки, сжатые кулачки бьют по воздуху (такие крошечные, такие крошечные!), синюшные худенькие ножки дергаются в бесцельных ударах. Невнятным лепетом и вздохами, икотой и всхлипами младенцы исполняют первую часть хоровой пьесы:

– Мы родились мертвыми, недоношенными, с обвившейся вокруг шеи пуповиной, с неразвитыми эндокринными железами, с непроходимостью кишечника, со спадшими легкими, с поврежденным мозгом…

– Мы ушли так же быстро, как и пришли…

– Дорогие братья и сестры, родившиеся в тысяча девятьсот шестьдесят втором году, мы ждем вас здесь…

4

КРОВЬ БОЖИЯ

В то самое мгновение, когда с Его губ сошло слово, Бог прозрел. И Он увидел, что Он вездесущ. Он увидел себя с каждого ракурса, сверху, снизу и со всех сторон одновременно. А так как Богу был неведом ни верх, ни низ, ни там, ни здесь (всё было одновременно началом и концом), Его сознание осталось цельным и неделимым, присутствуя при этом в каждом уголке рождающегося мира. (Каменный топор – микропроцессор.) Он был один и множество в одно и то же время. Его уста отверзлись.

Через 10–47 секунд после своего появления свет достиг глаз Божьих, где бы те ни находились. И Бог непроизвольно вскинул перед ними руку – настолько ослепительной была вспышка. (Мозаика – вирус Марбург – перья попугая.) Но в момент, когда бесчисленные руки прошли мимо бесчисленных уст на пути к бесчисленным глазам, свет упал на тыльную сторону Его кисти и, просочившись насквозь, к восторженному изумлению Бога, заструился из ладони красным. Окрашенное кровью красное сияние было приятно глазу.

Бог вернул руку к устам и задержал ее там. Его дыхание смешалось с сиянием, и сквозь розовую дымку начали проступать явления. (Нервная система дождевого червя – скопление галактик MS0735.) В холодную черную пустоту свет отбрасывал образы непостижимой материи, из которой Создатель создал себя самого.

И по сей день держит Бог свою великую руку пред своими устами.

* * *

– Мелодия протяжных чувственных стонов и стонов рожениц, раздававшихся в Исландии с первого апреля тысяча девятьсот шестьдесят первого года до конца тысяча девятьсот шестьдесят второго, была созвучна той симфонии повседневности, которая обычно сопровождает появление новорожденных, где гул автомобилей и сельскохозяйственных машин сливается с визгом бытовых приборов, грохотом фабричных станков, с выкриками и окриками, хлопаньем и топаньем; где пердеж и отрыжки детей на школьных площадках, задних дворах и в бассейнах перекликаются с руганью и проклятиями, покашливаниями и прокашливаниями, хохотом и оханьем зрителей на стадионах, в театрах и загонах для овец; где джаз, классическая и поп-музыка, доносящиеся с танцевальных площадок, из концертных залов и домашних проигрывателей, смешиваются со звоном посуды, радионовостями и разговорами на рабочих местах, в кафетериях и гостиных комнатах квартир о больших и малых делах внутри страны и за рубежом – тех, о которых нам сейчас хорошо известно из мемуарных романов, где каждый абзац, каждое предложение щедро полито слезами горько-сладостной ностальгии их авторов: двести морских свиней выбросились на побережье Бáрдастрёнд, Юрий Гагарин стал первым человеком, побывавшим в космосе, произошло извержение вулкана Áскья, возведена Берлинская стена, герцог Сент-Килдский спел для директора Налогового управления Рейкьявика, Мэрилин Монро найдена мертвой в своей постели, неонацисты маршем прошли по кладбищу в Фóссворуге, Уотсон, Крик и Уилкинс получили Нобелевскую премию в области медицины, молния, ударившая в хлев на хуторе Нéдра-Хóули в округе Стáдарсвейт, убила пять коров, Советы оборудовали на Кубе стартовые площадки для ядерных ракет, первоапрельской шуткой «Утренней газеты» стала новость о находке серебра, спрятанного Э́гилем Скáтлагримссоном[12], барабанщик Ринго Старр ушел из группы «Rory Storm and the Hurricanes», в Израиле казнен Адольф Эйхман, в рейкьявикском районе Мéлар построен отель «Сага», на сделанной в аэропорту газетной фотографии Юрий Гагарин, прибывший с визитом в страну льдов, едва достал до плеча только что коронованной Мисс Исландии, запущен спутник связи «Telstar», и телевизионные передачи впервые начали транслироваться между континентами, издательство «Marvel» опубликовало первый выпуск комикса «Человек-паук», и так далее, и так далее. Привычная повседневная гармония, кроме одного: все двадцать месяцев, в течение которых была зачата и рождена годовая когорта детей, небесный свод сотрясали самые мощные ядерные взрывы, которые когда-либо слышались на Земле.

Ночь за ночью над Сибирью и островами Тихого океана колыхалось сотворенное человеком сияние, а днем в тучах вспыхивали призрачные огни – такие яркие, что даже на расстоянии полутора тысяч километров выглядели, как солнце. Взрывы гремели каждый третий день, и за 690 дней на счету Советского Союза оказалось 139, Соединенных Штатов – 86, а вместе они взорвали 225 ядерных устройств, совокупный тротиловый эквивалент которых составил двести сорок пять тысяч килотонн, что в семь тысяч раз больше вместе взятых «Малыша» и «Толстяка», сброшенных на Хиросиму и Нагасаки. В число 225 также входили «Царь-бомба» и «Starfish