Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 70

– Я тебя и сейчас могу убить.

– Знаю. – Марго смотрела на свое колено. – Я не знала, что у них это все длилось месяцами. Ужас.

– Все было бы куда проще, если бы ты тогда мне рассказала.

– Да не было бы, – ответила Марго.

Флора посмотрела в небо и покачала головой.

– Флора, сама подумай. Если бы я тебе рассказала…

– Что?

– Думаю, ты бы ушла от Джулиана. Вряд ли мы по-прежнему бы дружили.

Со своего места из-под клена Флора видела лужайку перед Домиком. На веранде репетировали. Она не разбирала слов, но видела, как Джулиан-Лопахин ходит туда-сюда, размахивая руками, как правильный русский.

– Но ты не дала мне даже шанса, – сказала Флора Марго. – Не дала мне возможности понять, осмыслить и простить. Вы все решили без меня, вы с Джулианом.

– Прости. Я с этой стороны не думала.

– Я была как в шорах. За один разговор все, что я думала о своей жизни, просто испарилось.

Марго обернулась к Флоре.

– Видишь ли, я кое-что об этом знаю. – Марго грызла губу, стараясь не заплакать. – Флора, я не могла. Не могла тебе сказать. Ты знаешь почему.

– Но дело вот в чем. – Флора встала и заговорила громче. – Я не знаю! Я знаю, почему ты не хотела мне рассказывать. Но не знаю, почему не могла.

– Потому что мы столько потеряли в тот год. – Марго склонилась вперед, умоляюще глядя на Флору. – Ты же помнишь, какой Дэвид был после клиники, когда я была в Сиэтле; как – как ребенок. Мне было так страшно, так тоскливо. Я не знала, что будет дальше. Я слишком много потеряла… – Она осеклась и вытерла слезы тыльной стороной руки. – Я столько потеряла, Флора. Я не могла еще и тебя потерять.

Флора посмотрела на подругу, не веря своим ушам.

– Но дело было не в тебе, Марго, – сказала она. Отошла на несколько шагов от Марго, которая уронила голову на руки.

– Знаю, – ответила Марго. – Я покорно, всерьез, от всего сердца прошу прощения. Не знаю, что еще сказать. Могу только доказать, как мне жаль.

Флора достала из заднего кармана бумажные платки и протянула Марго. Несколько минут единственным, что она слышала, было шмыганье Марго носом и недружное стаккато тромбонов, репетировавших вдали клезмерскую мелодию.

– Ты погляди на этих дураков внизу. – Флора махнула в сторону лужайки перед Домиком, где большая часть компании репетировала казачий хип-хоп. – Во всей труппе с этой ерундой справятся разве что две пары коленей.

– А это всегда делалось с таким – размахом? – спросила Марго.

– По-моему, да, – ответила Флора.

– Можно, я тебе кое-что скажу?

– Зачем теперь?

– Заслужила. Заслужила. – Марго сорвала одуванчик, заложила его за ухо и показала свой вечный фокус: скрутила волосы в узел на затылке, и они так и остались. Закрыла глаза, подняла лицо к солнцу. Лицо у нее было в пятнах, глаза опухли от слез. Что это, новые морщинки у рта – или Флора их раньше просто не замечала?

– Что ты хотела сказать?

Марго взглянула на Флору.

– Терпеть это все не могу.

Флора расхохоталась. Марго тоже засмеялась. Казаки под холмом смеялись и стонали. Хлопнула сетчатая дверь Домика. Руби вышла на веранду, заслонилась рукой от солнца, увидела Марго и Флору и помахала. Они помахали в ответ. Налетел ветерок, высокий тростник у пруда закачался в мирном танце. Низко над водой пролетела с кряканьем утка.

– Мне надо идти. – Флора протянула руку Марго, по-прежнему сидевшей в шезлонге.

– Это какой-то подвох в стиле Чарли Брауна[47]?

– Нет, но только потому, что мне это не пришло в голову.

Флора взяла Марго за руку и рывком подняла ее на ноги, приложив больше силы, чем требовалось. Марго поморщилась, но ничего не сказала.

– Мы еще увидимся? Ты останешься на завтрашний спектакль?

– Да, – ответила Флора. – Но потом уеду. Ненадолго вернусь в город.

Они пошли к Ферме.

– Помнишь тот вечер в китайском ресторане? – спросила Марго. – После «Сна в летнюю ночь»?

– Конечно, – ответила Флора.

– Так как все закончится? – сказала Марго, припомнив вопрос, который Дэвид задал в тот давний вечер, и голос у нее был мягким и просительным. – Счастливо или печально?

– Не знаю, – сказала Флора. – Хотела бы знать.

Глава двадцать шестая

Утром в день спектакля Флора проснулась от звука бензопилы под окном. К счастью, Руби не заметила, что они с Джулианом спят в разных комнатах. Две прошлые ночи Руби страдала от разницы во времени и ложилась до того, как они расходились по своим спальням. Джулиан вставал на рассвете и уже возился в кухне у плиты, когда просыпалась Руби. Они с Руби просыпались под запах кофе и бекона. Спускались к домашним маффинам, оладьям и омлету.

– Бекон, – сказала Флора. – Подлый прием.

– На этой неделе я выкатываю всю тяжелую артиллерию, – ответил Джулиан, указывая на стоявший в вазе огромный букет роз, которые он срезал вдоль подъездной дороги.

Флора смягчалась, и он это видел, и ей это не нравилось. Или нравилось? Она согласилась остаться до сегодняшнего ужина. В «Вишневом саде» четыре акта, и после третьего планировался перерыв, во время которого должен был начаться ужин. Четвертый акт собирались начать где-то к сумеркам. Флора улизнет, пока все будут есть, и поедет обратно в город. Они с Джулианом решили рассказать Руби очень разбавленную версию правды сегодня утром. Флора понимала, что с ее стороны это трусость – в конце концов рассказать Руби о своих планах в день спектакля, когда та будет слишком занята, чтобы вгрызться в историю, покопаться в ней, устроить скандал, но Руби с большей готовностью проглотит жиденькую историю, когда ее мысли заняты чем-то другим. С неизбежным допросом можно будет разобраться позднее.

Звук бензопилы разорвал прохладное утро и погнал диких индюков по лугу с криками и шумом, будто наступил канун Дня благодарения. Флора оделась и спустилась посмотреть, что происходит. Рощица больных тсуг возле одного из углов дома в последние несколько дней была прорежена. Садовые рабочие спилили большую часть деревьев, кроме того, что росло перед домом, дерева Руби. Флора не понимала, что чувствует по поводу непростого пережитка их прошлого, стоявшего в одиночестве на отшибе.

Выйдя из дома с чашкой кофе, она увидела, как несколько человек, знакомых ей по прошлым годам, – монтировщики и реквизиторы – расстилают на траве два огромных куска брезента. Молодая женщина с двумя длинными темными косами, закинутыми за спину, одетая в мешковатый комбинезон поверх майки, на живую сшивала куски здоровенной иглой с бечевкой. Вместе они были метра три в длину и больше четырех в ширину. На брезенте были нарисованы деревья – вишневый сад из пьесы. Флора подошла поближе, рассмотреть задник – он был великолепен. Написан в стиле Сера: голубые, зеленые и розовые тона. На картине деревья были в цвету, глубина изображения поражала: казалось, сад уходит

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 70