— Не могу, — тяжело роняю я.

— Почему? — повторяет Березин. — Чего ты от нее хочешь, Мерзликин?

Я набираю полную грудь воздуха и на одном дыхании выпаливаю:

— Я люблю ее и хочу провести с ней всю жизнь. Хочу делать ее счастливой каждый день, но это невозможно, пока удача у меня, и невозможно, когда удачи у меня нет, и с этим надо что-то решать. Так стало понятнее?

Долгое молчание.

— Непонятнее, — в конце концов мрачно говорит Березин. — Но так и быть, Мерзликин. Она работает в новом строительном, который открылся на шоссе. В отделе сантехники. Обидишь Вику, придурок, я тебя в гробу достану, понял?!

— Не обижу. Слово скаута, — довольно улыбаюсь я.

И вот я в строительном, наблюдаю, как Вишенка расставляет по полкам аксессуары. Она такая забавная в этой своей зеленой жилеточке! Так и хочется подшутить!

Хватаю с полки ершик и подхожу к ней.

— Девушка, не подскажете, какая у этого ершика жесткость щетины?

Она оборачивается, на лице сначала удивление, потом возмущение.

— Тимур?

— Приветы-котлеты.

— Ты чего тут делаешь? Только не говори, что выбираешь ершик!

— Именно этим я и занимаюсь! — Верчу ершик в руке и с любопытством его изучаю. — И какая щетина лучше? Натуральная или искусственная? А ручка лучше съемная или монолит?

— Хватит издеваться! — сердито говорит Вишенка, выхватывает ершик у меня из рук и ставит его на полку к сородичам.

— Ладно, если без шуток, то вот. — Я достаю два конверта. — Арсений Иванович нам передал. Одно для тебя, одно для меня. Говорит, нам надо прочитать вместе.

— Но ты, конечно, уже прочитал! — укоряет она, видя, что конверты вскрыты.

— Конечно! — улыбаюсь я.

— Ты гад.

— Честный гад! — важно поправляю я.

— Пойдем на улицу. — Вишенка смотрит на часы. — У меня как раз наступил пятиминутный перерыв.

— Кстати, спасибо за удачу, — говорю я по дороге.

— Только не проморгай ее на этот раз, — устало отвечает она. — Вторую Майю я просто не переживу!

— Берегу ее как синицу ока! — заверяю я.

Вишенка странно косится на меня.

— Зеницу, дубина неграмотная!

— Ну а я буду как синицу! — улыбаюсь я. — Ту самую, которая лучше в руках! В любом случае я уже много что поправил…

Вкратце рассказываю ей о чердачных делах.

— Ну хорошо, — прохладно говорит на это Вишенка. — Рада слышать, что я не зря провожу жизнь среди унитазов и ершиков.

Выйдя из стеклянных дверей, мы оказываемся рядом с парковкой. Идем дальше, чтобы не мешать в проходе.

У курительной зоны я тяну Вишенку за рукав.

— Правда, спасибо, Вик, — тихо и серьезно говорю я. — Это огромная жертва с твоей стороны.

Вика смотрит на меня прищурившись.

— Если ты так впечатлен, можешь вернуть мне удачу, когда «Чердак» признают памятником.

— Да, и насчет этого… — смущаюсь я.

Я даю Вишенке письма. Она берет то, что адресовано ей, но написано моей рукой.

Я с любопытством слежу за ее реакцией.

Сначала она читает все с каменным лицом — знает, что я смотрю, и не хочет показывать свои эмоции. Но ее почти сразу же что-то пробивает, лицо становится растерянным, удивленным. Она жадно вчитывается в строчки. Мне кажется, если рядом что-нибудь взорвется, Вишенка не дрогнет — так она поглощена чтением.

На каком-то моменте она поднимает на меня глаза. Смотрит недоверчиво, а еще, кажется, хочет что-то сказать, но передумывает и читает дальше.

Интересно, что она там такого увидела, что решила прерваться? Может, там сейчас про отца? Или то, как я описываю свои впечатления от книги «Что скажет твоя мама?».

Я весь изнываю: ну читай уже быстрее! мне не терпится знать, что ты скажешь!

Она медленно опускает лист. Так же медленно поднимает на меня широко распахнутые глаза. Взгляд слегка насторожен, но полон тепла и благодарности.

— Это был ты, — шепчет она.

— Это был я. Держи. Тут письмо для меня. — Я протягиваю ей второй конверт.

Она мотает головой.

— Не нужно. Я уже догадываюсь, что там будет. Ведь это я его писала. Значит… ты тот самый Простой Пацан. Ту книгу принес ты. Спасибо тебе за все.

— Это тебе спасибо за все, — в ответ говорю я.

Наступает неловкая пауза. Мы оба смотрим друг на друга и будто видим впервые.

— Как все так получилось… Как же так… Мы могли… — Вишенка запинается. Голос дрожит. — Мы…

Эти хаотичные обрывистые фразы наполнены огромным смыслом. Я понимаю, что Вишенка хочет сказать, но из-за волнения у нее это не выходит.

Но лучше поздно, чем никогда. Удача и неудача снова столкнули нас в одной точке, чтобы мы оба не упустили второй шанс.

Так здорово осознавать, что мы сейчас делим одни на двоих чувства. Вот только я сомневаюсь насчет кое-чего…

Самое время проверить.

Я обнимаю Вишенку, крепко прижимаю ее к себе и целую.

Она сначала напрягается, но тут же расслабляется в моих объятиях, охотно отвечает на поцелуй и обвивает руками.

Поцелуй уносит меня далеко-далеко, на зеленый тропический остров, к белому песку и пальмам. На этом острове нет проблем, а голова свободна от мрачных беспокойных мыслей.

Мне хорошо. Мне по-настоящему хорошо рядом с ней.

Глава 14. Вика

Просыпаюсь от того, что мне жарко и тяжело. Это Тимур обнимает, а еще он закинул на меня ногу! Что за наглость! Спихиваю его с себя. Я лежу на самом краю, это он меня туда сдвинул. Когда я сплю, люблю прохладу и простор. А Тимур как кот — ему нужна тесная коробочка. И, вероятно, сфинкс, потому что ночью Тимур постоянно мерзнет. Он заворачивается в одеяло, как в кокон. Еще и меня хочет утащить в свое тесное душное пространство. Ну уж нет!

Смотрю на часы: девять пятнадцать. У Тимура сегодня в одиннадцать встреча с владельцем бренда спортивной и уличной одежды «Магистраль», который предложил ему стать амбассадором. Новость просто потрясающая, ведь с тех пор, как Тимур закрыл свое пикаперское шоу и стал вести новое, его аудитория сильно сократилась, да и хороших рекламных предложений тоже стало меньше. Его новое шоу «Невезучие» помогает людям, считающим, что в жизни им не везет, обрести веру в себя.

— Тимур! Тимур! — зову я его. Ноль реакции. Я тихонько трясу его за плечо, но он лишь сильнее заворачивается в одеяло. — У тебя встреча!

— Еще пять минуточек! — сонно отвечает он.

Я спускаюсь. Мы с Лаки снова переехали к Тимуру. Правда, теперь живем не одни.

На кухне здороваюсь с Димой, который варит себе кофе.

— На тебя сделать? — спрашивает он.

— Ага! Спасибо. Мирон