Наконец в дверь постучали, и на пороге возникла Шиманова. Выглядела она сегодня прекрасно! Глаза блестели. Белокурые волосы были распущены и красиво лежали локонами на плечах. Изящное лёгкое платье из жёлтого шелка в яркую зеленую полоску подчеркивало грудь и талию.

– Ты сегодня хороша, – невольно сделал ей комплимент Кудряшов, но тут же нетерпеливо добавил: – Ну, давай, красавица, рассказывай!

– Елена живет у профессора Сержа Леруа. Он прекрасно говорит по-русски. Сын эмигрантов. Квартира большая. Комнат много. Савельева обосновалась в гостевой спальне, – начала свой доклад Вика и, взяв ручку и лист чистой бумаги из стопки, лежащей на столе, стала быстро зарисовывать план квартиры. – Записки для мамы никакой мне не передала. Только на словах. Она, конечно, уже знает, что мама не больна. Измайлов звонил кому-то во французское посольство в Москве, а они выясняли это в театре Музыкальной комедии. Там мама работает концертмейстером, – пояснила Вика. – Теперь Савельева и Измайлов точно уверены, что Егоров тогда сказал про арест правду. Елена очень напугана, – Шиманова говорила чётким, ровным голосом, коротко, только факты. – Профессор, у которого она живет, работает в университете и послезавтра, то есть в среду, уйдёт читать лекции. Его не будет с восьми тридцати утра до часу дня. Проникнуть в квартиру для разговора с Леной сложно. Кроме того, что сам подъезд закрывается на ключ, при любом движении двери срабатывает сигнал у консьержа, и он сразу появляется в холле. Чужому человеку там не пройти даже с ключом от подъезда, если хозяин не предупредил заранее. Квартира находится на последнем этаже. Большой балкон в гостиной. Окно в комнате Елены выходит на улицу. Пятое слева от входа в подъезд, если стоять к нему лицом. Есть в доме сквозное чердачное помещение с вентиляционными трубами и дверями на лестницы в каждом подъезде. Подъездов два. Есть «чёрная» лестница. Выход на неё из кухни, и спускается она во двор, где стоят баки с отходами. Ворота во двор закрыты на замок. Ключи у дворника.

– Молодец, – похвалил полковник.

– Спасибо, – очаровательно улыбнулась Вика. – Но это ещё не всё. Номер, по которому профессору надо звонить с улицы: 048. А вот это слепок с входных ключей, – сказала она, достав из сумки коробочку и открыв крышку. – Вот этот длинный, я предполагаю, от парадной двери, а эти два – от квартиры.

– И это удалось сделать?! – радостно удивился Кудряшов.

Он дал Шимановой с собой плоскую коробку с воском, в надежде, что она успеет сделать слепки, но совершенно без всякой надежды, что у неё это получится. А она сделала!!!

– Мы, когда кофе на кухне пили, я вроде в туалет пошла и сумочку с собой прихватила. Гостевая туалетная комната как раз там, у дверей, находится. Ключи долго искать не пришлось. Они в прихожей на этажерке лежали.

– Да ты просто гений, Шиманова. Тебя определённо надо будет к награде представить. Не зря начальство в КГБ такого высокого о тебе мнения. Теперь я понимаю! – в восхищении смотрел на девушку полковник, аккуратно положив драгоценную коробочку на стол. Настроение у него было отличное.

– Слушай, Шиманова, а откуда у тебя такие красивые наряды? Каждый раз удивляюсь. Ты прямо как с картинки модного журнала. Надо бы мою жену с твоей портнихой познакомить.

– Нет. Портнихи у меня нет. У меня родственница работает в Доме моделей на Кузнецком Мосту. Так что вы абсолютно правы насчет модного журнала. Вот это платье, например, – оглаживая лиф, проговорила Вика, – из модной летней коллекции Худяковой прошлого года.

– Ишь ты! – удивился Кудряшов. – Прошлого года, а так красиво!

– Работникам Дома моделей разрешено недорого покупать только прошлогодние коллекции.

– А моя жена там купить себе что-то может?

– Этого я не знаю, – рассмеялась Вика. – Если у неё моя фигура, то может, наверно.

– Что ты! У неё размер большой. Она попросила платье ей купить в Париже, так в посольстве мне сказали, что я такого не найду.

– Вот видите, – развела руками Шиманова. – А манекенщицы, на которых эти платья шьют, все худые…

– Как и вы, балетные. Только кожа да кости, – заключил полковник. – Так. Считай, с нарядами разобрались, теперь нам бы с Савельевой определиться. Ты иди, – взглянув на часы, сказал полковник. – Тебе в театр ехать пора, а я тут разработаю с майором план наших действий. Значит, говоришь, в среду с восьми до часу она будет в квартире одна?

– С восьми тридцати, Евгений Петрович, – укоризненно покачала головой Вика.

Кудряшов взял телефонную трубку. Выходя из номера, она услышала:

– Николаев, срочно ко мне.

Глава 12

Вернувшись домой после встречи на квартире Леруа, Измайлов, пока ему ещё не успели поставить жучок на телефонный аппарат, решил позвонить Леночке и в подробностях рассказать ей все опасные приключения, которые происходили с ним и Шимановой. Вначале девушка очень расстроилась.

– Бедная Вика! – в ужасе воскликнула она. – Сколько же она пережила из-за того, что решила помочь мне!

Но по мере рассказа Дмитрия настроение её стало улучшаться. Получается, что Вика тоже вынуждена теперь остаться в Париже?! Ей захотелось радостно крикнуть: «Вот здорово!», но она сдержалась. Нельзя быть такой эгоисткой. Ведь бедная Вика сейчас страдает, что не может вернуться на Родину. Нервничает. А она, Леночка, радуется горю подруги и думает только о себе. Ну а как же иначе? Вдвоём с Викой ей не будет так одиноко, не будет так страшно в чужой стране. Вместе с Шимановой ей будет даже хорошо! И она с нетерпением стала ждать не только конца этой недели, в надежде получить документы на жительство, но и следующего понедельника, когда театр должен будет улететь в Москву, а она сможет увидеться и обняться со своей подругой. Леночка принялась мечтать, как они вместе будут готовиться для показа в театр, а когда начнут зарабатывать, будут вдвоём снимать квартиру. Здорово! Скорее бы следующий понедельник! Если рядом будет такой смелый и верный друг, как Шиманова, то ничего не страшно!

* * *

В среду в девять часов утра к старинному четырёхэтажному серому дому подъехало такси, из которого вышел элегантно одетый мужчина с чемоданом в руке. Расплатившись, он достал ключ, открыл большую дубовую дверь подъезда и вошел. Почти моментально появился консьерж.

– Простите, вы к кому?

– К профессору Леруа, – отвечал незнакомец.

– Его нет дома, и он меня не предупреждал, что к нему кто-то должен приехать, – напрягся консьерж.

– Дело в том, что я приехал совершенно спонтанно. Вчера предупредить не успел, сейчас с вокзала позвонил, а у него телефон не отвечает.