— Не хотел бы ты провести этот вечер в моей компании? — предложил Уолт. Что делать, этот гомосексуалист был настолько знаменит, что его пристрастия становились если не приемлемыми, то по крайней мере терпимыми.

— С радостью, парни, с радостью. Я боялся, что мне предстоит ужасная ночь, но все обернулось к лучшему. Как там твоя семья, Уолт?

— Все в порядке, Гатри, — с удивленным видом ответил американец: насколько ему было известно, Гатри ничего о нем не знал. Или он просто проявляет вежливость?

— Какое облегчение! Бедняга… — мило улыбнулся Гатри, и Джейми внимательно на него посмотрел — что за странная реакция на такой традиционный ответ? Что он задумал? Джейми, в отличие от Уолта и Дитера, уловил в словах Гатри легкий сарказм.

— А как ты, дорогой Дитер? — Гатри раскрыл объятия, при этом его плащ распахнулся. — У тебя сегодня что-нибудь взлетело на воздух? — добавил он резким голосом, который заметно контрастировал с его дружелюбной улыбкой.

— Прошу прощения? — напряженным тоном ответил Дитер.

— Я имею в виду самолеты. Наверное, сегодня они не летают? — Глаза Гатри искрились озорством. Джейми рассмеялся, и через некоторое время Дитер присоединился к нему «Судя по всему, это английский юмор», — сказал себе немец. Джейми же перевел взгляд с Гатри на Дитера и подумал: что же все-таки известно Эвримену?

— Ты что, живешь здесь в мертвый сезон? — спросил Уолт.

— Это единственное время, когда здесь можно жить — я не выношу всякую рвань, кроме того, зимой побережье обладает особым очарованием. А в Париже сейчас не протолкнуться. — При мысли об этом Гатри содрогнулся.

— Но, что ты здесь делаешь в такую ночь? Ведь ты должен сейчас сидеть у камина на своей вилле?

— Добрые люди сообщили мне, что вы все собрались здесь. У меня не оставалось другого выбора, кроме как прибыть и повидаться со старыми друзьями, а также, возможно, ближе познакомиться с новым. — Гатри наклонил голову в сторону Уолта, и тот подумал, насколько все же этот человек умеет быть очаровательным.

— Да неужели? — саркастически произнес Джейми, ибо Гатри был не из тех, кто способен пожертвовать своим комфортом ради такой мелочи. Джейми почуял, что за внезапным появлением Эвримена явно что-то скрывается, и эта догадка перешла в уверенность, когда он заметил, что Гатри заговорщицки подмигнул ему.

Вечер получился удачным — веселым и полезным. Гатри согласился вложить крупную сумму в фармацевтическую фабрику, недавно приобретенную Уолтом.

— Тот, кто работает над фаллосами, всегда может рассчитывать на мои деньги, — провозгласил он, повергнув всех остальных в оцепенение. Они предпочли сделать вид, что ничего не услышали.

Гатри также согласился как-нибудь принять участие в охоте на диких кабанов, которую иногда устраивал в своем имении Дитер, и уловил намек Джейми на то, что он может посмотреть его наследное поместье Ромни. Оба они знали, что Джейми намерен продать Ромни и что Гатри не прочь его купить, но поскольку разговор об этом тек настолько вяло и завуалировано, то даже Дитер с его прекрасным знанием английского не уловил содержащейся в нем информации. А еще все присутствующие были приглашены на бал, который Гатри собирался устроить под Новый год. Это весьма удивило их, но, разумеется, они тут же дали свое согласие.

— Подумать только, вы все трое собрались здесь, и теперь мне не придется тратить деньги на рассылку приглашений по почте! — Похоже, эта мысль заметно обрадовала Гатри.

— Устраивать балы — это совсем не похоже на тебя, Гатри, — заметил Джейми.

— Вообще-то нет, но пятьдесят лет таки стоит отпраздновать, как вы думаете?

Когда они выпили по три бокала бренди и им принесли по четвертому, Гатри сделал предложение, которое в корне изменило жизнь каждого из них.

— Не хотите поучаствовать в поисках клада? — безучастным тоном спросил он.

— Что за поиски клада?

— Эта забава поможет вам развеять зимнюю хандру. Вам понравится. — Гатри улыбнулся Джейми своей озорной улыбкой. — Я все устрою — ключи и все такое. Каждый делает взнос, и если проиграет, я забираю деньги себе. Если проиграют все, сумма взноса автоматически удваивается. Мы можем уточнить детали, когда вы прибудете ко мне на бал — к тому времени у меня все будет готово.

— Какова же сумма взноса? — осторожно поинтересовался. Джейми.

— Два с половиной миллиона — и эта сумма удваивается, если никто из вас не найдет клада.

— В фунтах стерлингов? — спросил явно заинтригованный Уолт — его всегда привлекали большие суммы.

— Ну что ты, мальчик мой! В швейцарских франках, если вы не против.

— То есть около миллиона фунтов? — посчитал Джейми.

— Тебе виднее, милый. Точные расчеты всегда сбивали старину Гатри с толку — я питаю большую склонность к тонким материям.

— Но какой же клад стоит таких денег? — спросил Дитер. — Я хочу сказать, у нас и так есть все, что нужно.

Отметив про себя, какое сильное возбуждение охватило его собеседников, Гатри по очереди оглядел их всех. Пауза все тянулась — он еще раз обвел всех троих внимательным взглядом. Наконец ответил:

— Что вы подумаете, если я скажу вам, что старина Гатри отыскал эликсир жизни? — Увидев ошарашенные лица мужчин, он улыбнулся. — Возможность получить его выпадает довольно редко, не так ли?

Глава 1

Дитер

1

По дороге в Испанию, осень 1992

За ночь шторм унесся в море, оставив города на побережье основательно потрепанными: ветер повалил немало деревьев, сорвал крыши с десятков домов и покорежил множество автомобилей. Шторм опрокинул все катера, хозяевам которых хватило ума оставить их в море, утопил яхту, в результате чего четверо утонули, а шестеро пропало без вести — словом, причинил неисчислимые бедствия и сделал все возможное, чтобы его еще долго помнили на побережье.

Дитер встал рано, позавтракал и уже в восемь часов выписался из отеля. Он оставил Уолту записку, в которой поблагодарил его за гостеприимство, проявленное предыдущим вечером, — немец был не из тех, кто забывает приятные моменты жизни. Вторую записку он оставил Гатри — в ней просто говорилось, как приятно было его повидать, и выражалась надежда увидеться на новогоднем балу. О предложении Гатри в записке не было сказано ни слова — Дитер решил, что сперва надо как следует его обдумать.

Его мощный «мерседес» понесся по почти пустынным улицам Канн —