Но все изменилось. Марк больше не обращал на меня внимания в школьных коридорах — даже не издевался надо мной, — и в том году я обменялась с ним меньшим количеством слов, чем с механиком, который чинил мою машину в мастерской. Если бы ангел мести грянул с небес и отрубил мне три пальца, я бы все равно могла пересчитать наши взаимодействия по оставшимся на одной руке.

Первый раз был в школьной столовой, когда я похлопала себя по карманам и поняла, что забыла кошелек в раздевалке.

— Извините, — в ужасе сказала я поварихе, известной своим скверным характером. — Я сейчас за ним сбегаю и…

— Я сам, Туалетка, — раздался знакомый, но на удивление глубокий голос откуда-то позади меня. На моем подносе появилась пригоршня купюр, но, когда я обернулась, чтобы поблагодарить Марка, он, забыв обо мне, уже разговаривал с кем-то другим.

Второй был через несколько месяцев, когда он зашел на кухню Комптонов, пока я делала там домашку. Я слышала шаги, но не посмотрела, кто заходит в комнату — думала, что это Табита. Через пару минут, подняв глаза, я увидела, что Марк, застыв на месте, уставился на меня с ласковой улыбкой на губах.

Странно.

— Э… Табита болтает по телефону с Си-Джеем, — сообщила я.

— А. — Это вышло несколько хрипловато, и он откашлялся. И к моему удивлению не ушел. Вместо вместо этого сказал: — Найл Холкомб, значит?

— Что? О.

Мы с Найлом встречались последние два года в старших классах. Он был идеальным первым парнем — добрый, понимающий, достаточно занятый собственной жизнью, чтобы не требовать слишком много от человека, главным приоритетом которого всегда была учеба. А именно — от меня. Как и Марк, он играл в баскетбол. Если говорить откровенно, Марк фактически украл его место в команде.

— Да, — ответила я. Странно, что он узнал о наших отношениях, ведь мы с Найлом очень тщательно скрывались.

Марк сжал губы.

— Он хорошо к тебе относится?

— …Да?

— Ты отвечаешь или спрашиваешь?

— Да. Хорошо. — Я ошарашенно моргнула. — А что? Ты собираешься открыть его мрачную тайну? Он социопат? Держит в шкафчике семью фарфоровых кукол? Всегда носит с собой стяжки? У него грибок на ногах?

Марк фыркнул со смешком.

— Ах если бы. Но он действительно хороший парень.

— Тогда… почему «если бы»?

Он пожал плечами. И не объяснился.

— Кстати, что вы с Таб задумали?

— Я жду, пока она отвезет нас обеих на репетицию оркестра.

— А.

Он кивнул и прошел мимо, чтобы взять бутылку воды из холодильника. Он был невероятно высоким — я поверить не могла, что однажды он был таким крохотным, что умещался у меня на руках. Все то, что пару лет назад казалось несуразным, скрывающим его истинное лицо, превратилось в нечто тревожно привлекательное, особенно в сочетании с темными волосами и серыми глазами.

— Как там твой тромбон? — спросил Марк, прислоняясь к кухонной столешнице.

— Слабо.

— Почему?

— Потому что я не умею на нем играть.

— Да брось, Туалетка. Не будь так строга к себе.

— Нет, серьезно, Марки. Я играю на тубе.

Я заметила, как он с трудом сдерживает улыбку.

— Это разве не одно и то же?

— Не-а.

— Серьезно?

— Серьезно. — Я глубоко вздохнула. — Без паники, но именно поэтому у них разные названия.

— Не может этого быть. — Он покачал головой, уже даже не пытаясь скрыть веселье.

— Давай поспорим.

Марк поднял брови.

— На что будешь спорить?

— Если я права, — сказала я, — ты будешь этим летом стричь папин газон. — Я так это ненавидела. Обменяла бы эту работу по дому на миллион других.

— Справедливо. Но если я прав…

Марк заколебался. Полуулыбка, которая вечно царила на его губах, внезапно померкла. На какой-то момент мне показалось, что он почти нервничает. Но еще — что он противоестественно решителен.

— Да? — подтолкнула его я, затаив дыхание.

— Если я прав, тогда ты пойдешь на…

Я так и не узнала его ставку, потому что вошла Табита и помешала нам. Но, видимо, Марк провел независимое исследование и почитал про духовые инструменты, потому что, пусть я никогда не видела его у моего дома, в тот год мне ни разу не пришлось стричь газон.

Когда я перешла в двенадцатый класс, мы с Марком переживали большие и маленькие моменты.

Когда девочка, с которой он встречался, обозвала меня сукой за то, что я случайно в нее врезалась, он расстался с ней в течение десяти минут.

Когда я ночевала у Табиты и не могла снова заснуть после кошмара, Марк, который шел за стакан воды и обнаружил меня сгорбившейся на диване в гостиной, просидел рядом несколько часов и отвлекал от дурного сна, рассказывая предыстории всех неигровых персонажей в своей любимой видеоигре.

Когда мне позвонили и сказали, что у моей бабушки ухудшилось здоровье… я не помню, что мне говорил папа по телефону и как я объясняла ситуацию Комптонам. Тот день и последующие слились в одно размытое пятно, и единственным якорем среди моих воспоминаний был Марк, превысивший скорость, чтобы отвезти меня в больницу, — и его рука, протянутая через панель управления и не отпускавшая мою.

В общем, я не знаю, можно ли сказать, что мы с Марком были друзьями в подростковом возрасте. Но почему-то, когда он был мне действительно нужен, он всегда был рядом.

И до меня долго, очень долго не доходило, что это совсем не случайно.

Марк пришел к нам на выпускной бал в качестве кавалера Мэдди Роджерс, очень красивой, доброй, умной, популярной девушки, которая умудрилась выпуститься с лучшими оценками, но так и не поняла, что меня на самом деле зовут не Эми.

Мы с Табитой были так сосредоточены на будущем, что едва это заметили. Я собиралась в Беркли, Табита и Си-Джей — в Колорадо. Найла ждала стипендия в Беннингтоне, и никому из нас не были интересны отношения на расстоянии. Но все равно окончание школы казалось нам переломным моментом, и после многих лет, в течение которых мы были почти до отвращения хорошими, мы решили немного пожить для себя. Мы с Табитой соврали родителям, что будем ночевать друг у друга. Потом взяли деньги, с трудом заработанные на продаже замороженных йогуртов, скинулись с Найлом и Си-Джеем, забронировали два номера в отеле…

И нас поймали.

Тот момент, когда мы зашли в холл отеля и увидели, что нас ждут родители Табиты, может считаться одним из самых унизительных в истории человечества.

— Как вы узнали, где мы будем? — спросила Табита маму с заднего сиденья машины.

— Папа Джейми позвонил и попросил с ней поговорить. Вот так и рухнул ваш замок