Я смотрел вслед бродяге до тех пор, пока он не скрылся в этой снежной пелене, не слился с горизонтом, и думал о том, как же все странно получается. Мы с ним — как две половинки одного целого, только он — Бродяга, а я — Домосед. Нам с ним хорошо вместе, но мы очень разные, и до конца понять друг друга нам не дано. Наши редкие встречи — радость, но, возможно, по этому они и редки. Долгие промежутки нашего одиночества — наверное, именно они дают нам понять то, насколько мы друг другу необходимы. В этом огромном пустом мире, в котором существуем только мы вдвоем — как еще можно сохранить остатки разума и по прежнему радоваться друг другу! Только так.

Правда, иногда меня смущает один вопрос — так кто же кого из нас создал? Я — его, или он — меня? Но на самом-то деле, если вдуматься, это не так уж и важно.

Январь, 2003 г.