— Я тоже. Ну, я занимаюсь не йогой, но и от нее не отказался бы. Если позволяет погода, бегаю вокруг водохранилища в Центральном парке, а еще пять раз в неделю занимаюсь в тренажерном зале на углу Восточной 74-й улицы и Третьей авеню.

— Это заметно, — бормочу я, поглядывая на его широкие плечи, и кашляю в кулак. — Хм, ты ведь программист?

Тео смотрит на меня с любопытством.

— Ага. Работаю внештатником в нескольких финансовых компаниях. Так что прекрасно понимаю, как давят дедлайны и как важно отгородиться от всего и полностью погрузиться в работу.

— Именно! — Меня необъяснимо возбуждает его понимание. — Семья беспокоится, что мои рабочие привычки вредят здоровью, но есть в этом что-то дарящее чувство глубокого удовлетворения, понимаешь?

Он кивает, не отводя глаз.

— Ничто не сравнится с предельной концентрацией, которая возникает, когда полностью погружаешься в проект.

Я не могу оторвать от него взгляда. Вам знаком тот редкий прекрасный момент, когда светская беседа принимает неожиданный оборот и вы становитесь ближе друг другу? Именно это и происходит сейчас между мной и Тео, и, кажется, это чувствую не только я.

— Порой возникает ощущение, словно ты побывал в другом мире, — тихо говорю я. — Будто проснулся от захватывающего сна. Я заканчиваю работу и думаю: «О, точно, это и есть настоящий мир. Дело не в том, что Звездная Песнь бросила попытки вернуться на свою планету и нашла новый дом на Земле». А потом я оглядываюсь и понимаю, что я одна в квартире и мне не с кем даже поговорить.

Боже мой. Я сболтнула лишнего. Но всмотревшись в его лицо, я не вижу осуждения, только понимание.

— Можешь смело подняться и поболтать со мной, — тихо говорит Тео. — У меня так каждый раз, когда часы оповещают, что пора сделать перерыв, а из собеседников рядом только кошка.

Его ответ настолько ужасающе прекрасен, что я могу лишь ухватиться за последнюю фразу:

— У тебя есть кошка? Как ее зовут?

Тео морщится.

— Динь. Ее зовут Динь.

— Как…

— Да, как фею Динь-Динь. — Тео потирает затылок в легком смущении. — Она зеленоглазая, ласковая, но ревнива и не любит, когда на нее не обращают внимания.

Меня смешит это описание.

— Похоже, она с характером.

Он закатывает глаза.

— Еще с каким. Если однажды услышишь грохот наверху — это все она.

Я поджимаю губы.

— Кстати говоря, ты на удивление тихий сосед.

— Правда? — На его лице отражается облегчение. — Рад слышать. Я никогда не хожу дома в обуви и постарался подлатать паркет, чтобы он не скрипел.

— Ты прекрасно справился. Мой издает столько звуков, будто пытается поговорить.

Тео улыбается.

— Как думаешь, что он пытается донести?

— Наверное: «Хватит наступать мне на лицо».

Тео смеется и смотрит на меня… с нежностью?

— У тебя отличное чувство юмора, Иви.

В груди щемит. Бабушка всегда хвалила мои шутки, хоть и не понимала половину отсылок к поп-культуре. Я пытаюсь разрядить обстановку.

— Уверен, что за этим не кроется любезный способ сказать «ты странная»? Потому что мне это уже говорили.

Он качает головой и задумчиво отвечает:

— В странностях нет ничего плохого.

Тут я замечаю, как седая шевелюра миссис Грин, убранная в элегантную прическу, исчезает в стороне кухни. И хотя мне отчаянно хочется узнать, к чему приведет этот разговор, я опасаюсь эмоций, к которым мы подобрались.

Сомнения берут верх, и я отступаю.

— Извини, я отойду на секунду, мне нужно кое-что спросить у миссис Грин.

В квартире становится людно, и приходится протискиваться сквозь толпу. Когда я добираюсь до кухни, миссис Грин уже след простыл, но мистер Барнс выкладывает закуски на сервировочную доску.

Вежливость и потребность побыть наедине со своими мыслями побуждают меня подойти.

— Я могу вам чем-то помочь, мистер Барнс?

— Зови меня Нейт, пожалуйста. От помощи не откажусь, если не возражаешь. Все тут, на столе. Когда будет готово, можно отнести на обеденный стол к остальным закускам. Спасибо, дорогая.

Доска просто огромная, и я не спеша аккуратно раскладываю на ней сыр, нарезанный квадратиками, и ломтики мяса. Я не ожидала, что мы с Тео так легко найдем общий язык, и желание рассказать ему больше — о себе, моей работе, семье, жизни — пугает даже сильнее, чем ненароком вырвавшиеся двусмысленные шутки. Я пришла не для того, чтобы изливать ему душу, а чтобы соблазнить. Так почему же я прячусь на кухне после одного скромного комплимента?

Я знаю почему. Потому что такой комплимент говорит о том, что Тео видит меня настоящую, а не образ, который я воплощаю этим вечером. Я на это не рассчитывала.

Несколько мгновений спустя я слышу, как кто-то входит в кухню. Оборачиваюсь, ожидая увидеть мистера Барнса — Нейта, — но это Тео.

— Сейчас приду, — спешу сказать я, чтобы он не подумал, будто я его избегаю. — Только закончу тут.

— Без проблем. — Он достает отвертку из пояса с инструментами. — Нейт попросил меня подтянуть петли на дверце верхнего шкафчика, раз уж я пришел во всеоружии. Я быстро.

Тео подходит ближе и открывает шкафчик рядом со мной. Наверное, стоит отойти, но, как всегда, от его близости мозг отказывается соображать, и я застываю на месте. От него пахнет прохладным лесным ветром, но от его тела исходит тепло. И хотя здесь отнюдь не холодно, мне хочется закутаться в него, как в пушистое одеяло, и проспать целую неделю.

Тео поправляет петли, а заодно проверяет остальные. Когда он закрывает шкафчик у меня над головой, мозг наконец-то снова выходит на связь и велит ногам убраться с дороги. Я уже готова отойти, но в то же мгновение Тео отступает в сторону, и мы в замешательстве теряем равновесие. Его бедра врезаются в мои.

Я упираюсь поясницей в стол и оказываюсь прижата к Тео. Он хватается за край столешницы рядом со мной, чтобы не упасть на меня.

Округляет глаза.

— Черт. Извини.

И в миг предельной ясности я понимаю, что пора сделать шаг.

Пока он не отпрянул, я сжимаю его предплечье и удерживаю на месте.

— Ничего страшного. — Дыхание немного сбивается от столкновения — от волнения, ведь мы встречаемся взглядами.

Грудь Тео вздымается, будто ему тоже трудно отдышаться. Он смотрит на мои губы, а затем — снова в глаза.

— Да?

Я с усилием сглатываю и киваю.

— Да.

И каким-то непостижимым образом мы оба понимаем, что я соглашаюсь не только на это.

Тео придвигается ближе, почти вплотную, а я веду ладонью чуть выше, к сгибу его локтя. Другой рукой он