– Почему без отрыва?

Алекса пронзила внезапная догадка.

– Как? Нашу команду сняли с завода?

– Это пока неизвестно. А что, тебе брат ничего не говорил?

– Нет. Мы только сегодня утром вернулись из Питера, – Алекс все еще не понимал, что происходит.

– Ну понятно, значит, он все знал и не хотел тобой рисковать.

Алекс изумленно посмотрел на него.

– Чего? Почему рисковать?

– А ничего, – угрюмо стветил Гуронов. – В пятницу ночью машину Петрова обстреляли, водителю ногу повредили.

Так вот все замы, за исключением тебя, просидели здесь вместе с генеральным все выходные. Гренадеров заменил охрану, а сегодня звонил в пять утра сказать, что идут переговоры.

– Переговоры с кем? – ошарашенно спросил Алекс.

– С кем, с кем – с нашими лучшими друзьями из «Кобракома».

– Это понятно, но кто с ними разговаривает, Петров?

Гуронов пожал плечами:

– Чиновники. Ты же знаешь, что бабло побеждает зло.

– У них что, есть деньги откупиться от рейдеров?

Гуронов посмотрел на него удивлённо.

– От рейдеров? Ты что, не понимаешь, как у чиновников направлены денежные потоки? Не от них к бизнесу, а наоборот – от бизнеса к чиновникам. Это же как закон физики.

Трудно было спорить с тем, что в России законы физики были другими, а очевидные вещи – вовсе не очевидными. И больше всего беспокоило Алекса даже не то, что условный теннисный мячик падает с ладони не на условный пол, а на потолок, а то, что он единственный, кто этому удивляется.

– Ну и как же тогда?

– Скорее всего, заводу придётся отдать какую-нибудь площадку.

Алекс понял, что если часть территории будет каким-то образом формально передана в руки третьих лиц, то рейдеры оставят завод в покое.

* * *

Вернувшись вечером домой, Алекс застал на лестничной площадке Егора и бородатого мужика лет пятидесяти с топором, стоявших перед открытой дверью их квартиры.

– Сосед, – просто представил Егор бородача.

– Ксений, – сказал мужик с топором.

– Алекс. Добрый вечер, – поморщился Алекс и обратился к брату. – А что, старушки-процентщицы нет дома?

– Я ключи захлопнул внутри, а Ксений, – Егор показал на соседа, – курил на лестничной площадке и предложил помощь. Вот только дверь открыли.

– Круто, – без всякого энтузиазма сказал Алекс, проведя рукой по свежей трещине в дверной раме.

Егор задумчиво смотрел на соседа, стараясь понять, сколько нужно заплатить.

– Ксений, вам тысячу рублей будет нормально?

– Обижаешь, деньги – это зло. А вот если есть водка, то давайте лучше по-соседски посидим.

От соседа уже и так разило перегаром с чесноком. Видимо, он был безработным и мог позволить себе выпивать, начиная с утра или с пяти вечера в каком-нибудь Петропавловске-Камчатском.

– Нет-нет, давайте лучше деньгами, – поддержал брата Алекс. – Да и водки у нас нет.

– Не проблема, – сказал сосед и исчез за дверью своей квартиры.

– Ничего себе, – разочарованно сказал Егор, ясно представляя, что будет дальше.

– Можно, конечно, быстро забежать в квартиру и захлопнуть за собой дверь, – предложил Алекс.

– Да, мне тоже пришла в голову эта идея, но боюсь, Ксений знает, где мы живем.

На площадке опять показался сосед с запотевшей бутылкой в руках.

– Только из морозильника. Так что, орлы, с вас закуска.

Выпив из вежливости рюмку, Алекс посмотрел на сумерки за окном кухни и, набравшись храбрости, сказал:

– Все. Я больше пить не буду.

– Это как? – удивился сосед и, не получив ответа, обратился к Егору. – Твой брат что, нерусский?

– Он у нас синдерелла, – ответил Егор.

– Синь-дурела? – переспросил Ксений. – Это итальянец что ли?

– Нет, хуже, – вздохнул Егор, пытаясь сообразить, как поскорее выпроводить соседа.

– А раз нет, то ты как старший брат должен учить его уму-разуму. Наливай!

Алекс подумал, что у россиян должен быть хорошо развит нюх на начальство, ибо Егор был на три года младше него. Но, с другой стороны, рассудил он, Егор действительно мог выглядеть старше, так как курил всякую ерунду, сидел весь день перед компьютером, а по утрам ел почти чистый холестерин – омлет из трех яиц с охотничьими колбасками.

После еще пары рюмок под слегка обветренный рокфор, который Ксений пальцами собирал с вощеной бумаги и отправлял себе в рот, братья оказались в курсе основных, весьма редких и невеселых событий жизни соседа. Центральным эпизодом этого малобюджетного сериала была служба Ксения на подводной лодке.

– Да я вас от супостатов охранял. Вы все, сухопутные, – сосед ткнул Алекса в грудь лоснящимся от сыра пальцем, – обязаны российскому морфлоту.

– Ну, это как сказать, – начал было Алекс.

– Обязаны-обязаны, – прервал его брат, с грустью покосившись на лежавший на подоконнике пакетик с марихуаной. – Наш дорогой Ксений прикрывал тебя, Алекс, от американских «першингов» и прочих вредоносных ракет.

– Не «першингов», а «трайдентов», – поправил его Ксений, разливая последнюю водку из бутылки.

Делал он это мастерски: быстро, точно и справедливо, как это и полагалось в тесном полутемном кубрике подлодки, с которой, как известно, так просто сойти нельзя.

– Мы эти пиндосские «вирджинии» и «огайо» гоняли и гонять будем. Потому что у них нет самого важного – нашего русского… – Ксений грустно посмотрел на почти пустую бутылку и это его, видимо, сбило с мысли, – русского…

– Драйва? – подсказал Алекс. От водки его охватывала странная беспечность.

– Ну да, типа того, – подтвердил опечаленный сосед. – Ладно, давайте по последней.

Единственное, что радовало Алекса – это то, что водка закончилась. Теперь еще максимум полчаса пустого трепа, и этот Ксений удалится восвояси.

– Ксений, хотите чаю? – зачем-то поторопил развязку Алекс.

– Чаю? – переспросил Ксений. – А водка у вас есть?

– Ты уже спрашивал, – ответил Егор. – Водки нет.

Ксений посмотрел на него мутным взглядом:

– А что есть?

– Текила.

– Вы пьете такую гадость?! Вы что, нерусские? Нет, пусть младшой, – он указал на Алекса, – сбегает в стекляшку за нормальной водкой.

– Егор, – поднялся с табуретки Алекс и, направляясь в прихожую, сказал, – ты не хочешь дать денег своему младшему брату?

Егор вышел в прихожую за ним.

– Ты знаешь, что в Петрова стреляли? – спросил его Алекс.

Егор, покосившись в сторону кухни и немного помедлив, сказал:

– Давай не сейчас, а когда наш драгоценный Ксений оставит нас в покое.

– Хорошо, – нахмурился Алекс. – Но сколько этот балаган может продолжаться?

– Ты о Ксении? – уточнил Егор. – Да на твоем месте ты должен только радоваться возможности выпить водки с соседом. Ведь с твоим американским образом жизни, когда за тобой придут, этот Ксений будет твоим понятым. Ты же не хочешь, чтобы он всякую хрень на тебя не глядя подписывал?

– Ладно, ты прав, – согласился Алекс. – Куплю я вам водки.

Окончание вечера Алекс помнил очень смутно, но поговорить с братом