А в России остановить большевиков было уже невозможно. Не раз потом, в Париже, Левитины вспоминали свой отъезд, который благодаря профессору произошел так вовремя!

Сначала Леонид с Соней думали, что их пребывание в Париже будет недолгим. Офицеры царской армии восстановят мир в стране, и появится возможность вернуться домой. Каждый день они читали в газетах сводки из России. Те, кому удавалось выбраться из этого ада, рассказывали жуткие истории о повальной национализации всех предприятий, домов и другого имущества, включая банковские вклады. О расстрелах дворян и интеллигенции без суда и следствия. Страшное впечатление произвело на всех известие о расстреле царской семьи в Екатеринбурге. В русской церкви Александра Невского в Париже был отслужен молебен по невинно убиенным царевнам, цесаревиче, царю с царицей и их приближенным, включая врача семьи Боткина. Уже с большими сложностями, без средств к существованию переправлялись теперь беженцы через границу. В стране укреплялась власть большевиков, и постепенно Леонид с Соней поняли, что Россия потеряна для них навсегда.

Их судьба во Франции складывалась удачно. У профессора Федорова действительно оказались очень влиятельные друзья в научном мире, и профессор вместе со своим верным талантливым учеником почти сразу получили работу в Академии, где они смогли продолжить свои опыты. Хорошая зарплата и начальный капитал, который был вывезен из России позволил им небедно жить. Соня занималась ведением хозяйства в их небольшой парижской квартире и готовилась стать матерью. Когда родился Александр, семья Левитиных, теперь уже после получения французских паспортов получившая фамилию Леви, переехала в просторную квартиру. Дом, в котором находилась новая квартира, располагался в престижном дорогом квартале в районе Булонского леса.

Окончив школу, Александр поступил на юридический факультет в Сорбонне, где очень быстро влюбился в свою сокурсницу Николь. После свадьбы они поселились отдельно и открыли свое собственное адвокатское бюро. Работа отнимала очень много сил, и когда у Александра и Николь появился малыш, они его отдали бабушке Соне, так как у них вообще на ребенка не было времени.

Соня не могла нарадоваться этим переменам в своей жизни. Внуком она занималась с большим удовольствием. Николя платил ей ответной привязанностью и любовью. Когда ему исполнилось пять лет, внезапно умер от сердечного приступа дедушка. Леонид Леви к этому времени стал уже видным ученым в области химии, был награжден Орденом Почетного Легиона, его избрали в число членов Французской Академии. Похоронили его с большими почестями, а Соне назначили хорошую пожизненную пенсию. Николя вскоре пошел в гимназию, но родители не рискнули забрать его от бабушки к себе. После того как Соня потеряла своего горячо любимого мужа, внук был для нее всем тем, что помогало ей справиться с этим большим горем. Так он и рос у бабушки, а родители довольно часто навещали их.

С раннего детства Николя проявлял интерес к рисованию. Соня даже наняла ему учителя, но потом взрослые все вместе решили, что особого дара у него нет, хотя художник говорил, что у мальчика есть чувство линии и цвета.

– Чувство линии и цвета должно быть у каждого, кто берет в руки кисть и краски. Вон их сколько сидит на Монмартре! И у каждого есть чувство линии и цвета! – говорил дядя Поль.

– Я согласен с Полем, – подвел черту отец. – Великим художником ему не быть, а потому незачем заниматься этой ерундой.

В воспитании Николя большое участие принимали и старший брат его матери Поль со своей женой Габриель. Своих детей у них не было. Габриель думала, что все дело в ней. Ходила по дорогостоящим врачам, проводила исследования и лечение. Но однажды один из честных докторов сказал, что у нее все в порядке и не нужно тратить впустую такие большие деньги, а к врачу должен сходить ее муж.

Доктор оказался прав. После того как они поняли, что своих детей у них никогда не будет, всю свою невостребованную родительскую любовь дядя Поль и тетушка Габриель направили на своего племянника. Николя был единственным ребенком у своих родителей, единственным внуком и единственным племянником. Он был единственным наследником всего имущества своих родных и считался завидным женихом среди студенток в Сорбонне, где учился на экономическом факультете. Кроме того, он постепенно превратился в красивого парня ростом метр девяносто с большой копной светлых волос, глазами глубокого синего цвета, как у матери, и стройной спортивной фигурой, как у отца. С успехом он выступал за университетскую команду по плаванию. Влюблялся Николя довольно часто, и всегда девушки ему отвечали взаимностью. Но так же часто, как влюблялся, он и разочаровывался. Когда Николя учился на последнем курсе, он настоял на переезде от бабушки на квартиру, которую снял в Латинском квартале. В этой квартире происходили студенческие застолья, оставались ночевать подружки. В этой квартире Николя делал первые шаги своей самостоятельной жизни.

– Это ему необходимо, – поддерживал сына Александр. – Я очень хорошо помню себя в его возрасте.

После того, как Николя окончил университет, дядя Поль решил приобщить его к своему бизнесу. Племянник работал в его конторе по продаже мехов, и было решено, что он поедет вместе с Полем в Россию на пушной аукцион.

Глава 2

Петербург ошеломил Николя своей красотой, белыми ночами и массой красивых, стройных девушек, прогуливающихся по улицам. Ему представлялось, что здесь все одевались во все серое, ходили с суровым выражением лица тружеников производства. А увидел он открытые, приветливые глаза встречных прохожих, девушек в коротких мини-юбках. И ножки у них были намного стройнее, чем у парижанок. Да, конечно, на улицах не было красочной иллюминации, а вокруг висели странные плакаты, призывающие любить коммунистическую партию, но девушки были действительно прекрасны, в ресторанах подавали вкусную еду, и Николя был очень доволен, что дядя привез его в Россию, о которой так много рассказывала ему бабушка Соня.

В первый же день работы в «Союзпушнине» он обратил внимание на красивую, статную девушку в зале, где администратор Маргарита Львовна распределяла работниц. У девушки был необычный благородный облик, как будто она сошла с какой-то старинной картины. Николя очень захотелось сделать набросок с ее лица. Давно он уже не испытывал такого страстного желания рисовать. Но девушку распределили для работы с немецким господином, и она быстро ушла с