Скрюченная, вся в крови и жутких ссадинах. Правая половина лица распухла, как от укусов пчел.

– Ну здравствуй, – сказала я. – Вылезай.

– Мне кажется, она больше не сможет ходить.

– Что вы с ней сделали?

– Мы решили наказать ее так, как она того заслуживает. А я, в свою очередь, заслужил стать частью вашей семьи.

Север глядела на меня одним глазом, из которого беспрерывно текли слезы.

– Как тебя зовут?

– Нолан.

– Нолан, я просила просто найти ее и привести ко мне. Разве я говорила про наказание? Какое право вы имели самовольничать?!

– …Извини. Я, видимо, не так понял.

– Мне не нужны люди, которые меня не понимают.

Моей ярости не было предела. Если вот так каждому позволять самостоятельно принимать решения и терпеть откровенно наплевательское отношение к своему авторитету, то Лестер окажется прав. Меня действительно ненадолго хватит.

– Марти, перенеси ее в мою машину. Только осторожно. Ей и так очень больно.

Феррейра незамедлительно приступил к выполнению приказа.

– Доминик, заплати Нолану за проделанную работу и сообщи всем, что если кто-нибудь увидит его на наших Улицах, то…

– Я понял, – тут же среагировал Дерси.

– Вот видишь, как надо, – обратилась я к обескураженному Нолану. – Свободен.

Я повернулась к остальным, что стояли за моей спиной и молча наблюдали за этим кошмарным представлением.

– И вы все тоже свободны. Дальше я сама.

– Что ты собираешься с ней делать? – спросил Алекс.

Я привезла Север в наш старый дом. В тот день он казался еще мрачнее, чем прежде. Жизнь угасла в нем, когда мы его покинули. Он тосковал и утопал в собственном мраке. Я аккуратно подняла Север на второй этаж. Положила ее у лестницы и заметила, что моя одежда пропиталась ее темной кровью.

– Смотри, что я нашла, – сказала я, демонстрируя инвалидную коляску, найденную в одной из комнат, где покоился больничный хлам.

Я посадила Север в кресло и покатила к ванной.

– Что они с тобой сделали?

Север молчала. Вообще с тех пор, как я ее увидела, она не произнесла ни слова. Я могла лишь предположить, что с ней сделал Нолан и его люди: они ее избили жесточайшим образом, так, что у нее даже отказали ноги; ее наверняка попытались изнасиловать, об этом я догадалась, когда раздела ее догола и обнаружила запекшуюся кровь между ног. Скорее всего, они побрезговали вводить в нее свои жалкие пенисы и решили поглумиться, вставляя различные продолговатые предметы, от чего у нее началось кровотечение. Все разорвали в хлам.

Я набрала ей ванну, усадила в воду. Старалась нежно, заботливо мыть ее изуродованное тело.

– Мне жаль, что так получилось.

– …Жаль? – спросила она.

– Север, можно долго перечислять твои грехи, обвинять тебя во всем… Но от правды не скроешься. Я тоже виновата. Ты хотела отомстить Лестеру, я тебе в этом помогла. Мы вместе все разрушили.

Ее кровавые, разбухшие от ударов губы растянулись в улыбке.

– Над чем ты смеешься?

– Над твоей наивностью, – ответила Мелания. – Ты не нужна была мне. Я знала все, о чем ты собиралась мне доложить.

Я отпрянула от нее.

– …Но зачем тогда ты мне угрожала?

– Я хотела сломать тебя.

Я отошла от ванны, вытерла мокрые руки о штаны. Подошла к окну, а Север продолжала:

– Такие люди, как ты, когда идут против совести, лишаются рассудка. Я помнила про твои проблемы с психикой и решила добить тебя. Я хотела, чтобы от тебя все отвернулись… И чтобы твое безумие убило тебя. Это была игра, Глория.

Меня застало врасплох клокочущее чувство гнева. Я смотрела вперед и ничего не видела перед собой. Это была игра. Всего-навсего ее насмешка. Мучая меня, Север отвлекалась от своей мести. Для нее это было развлечением. А я ей верила. Боялась ее, служила ей, сгорала от ненависти к себе.

– Ты хотела убить меня. Вместо Джея должна была погибнуть я, – вполголоса сказала я.

– Это было импульсивное решение. Меня взбесило, что ты стала сопротивляться мне. Когда я узнала, что Джей был в той машине, я обрадовалась. Его гибель причинила тебе столько боли. Смерть друга хуже собственной смерти.

И вновь она хохотнула.

– Ну как водичка? Теплая? – спросила я, мило улыбаясь.

– Что?..

– Не хочу, чтобы ты простудилась. Давай сделаю погорячее.

– Ты слышала, что я тебе сказала?

– Да. Спасибо тебе за то, что призналась. Но на самом деле я не нуждалась в этой правде. Ни к чему ворошить прошлое, да?

В столовой я устроила лазарет. На столе были разбросаны шприцы, бутылочки со спиртом, ампулы с обезболивающим, порошки с антибиотиком, бинты.

– Зачем ты это делаешь? – спросила Север, пока я обрабатывала ее ссадины.

– Раны могут загноиться. Даже одна маленькая царапина может привести к сепсису.

– Зачем ты возишься со мной? Ты ведь все равно меня убьешь.

Я не ответила. Заострила свое внимание на одном воспаленном порезе. Гной в виде кремовой начинки стекал по ее плечу.

– Понятно… Ты снова играешь в святую. Даже такого человека, как я, ты пытаешься очистить и исцелить. Если бы я знала, что в этой игре, которую я для тебя устроила, сама проиграю, то не стала бы к тебе лезть. Глория… заканчивай. Убей меня поскорее. Я больше не могу.

Закончив с обработкой ран, мы спустились на нижний уровень. Север напряглась, ведь мы находились в месте, где «Абиссаль» казнила своих врагов. Там всегда тихо, но эта тишина не внушала спокойствия. Очень редко из самой глубины вырывался пронзительный скрежет труб, что медленно гнили в недрах зловещего дома. Мне казалось, что это кричали души убитых, навечно заточенные здесь.

Мы зашли в мою кафельную комнату. Север закрыла глаза, приготовилась к смерти.

– Расслабься. Я не буду тебя убивать.

Север распахнула глаза, уставилась на меня в недоумении.

– Ты не заслуживаешь смерти. Ты будешь жить. Здесь. Раз в неделю тебя будут кормить и поить. Ты ничего не сможешь с собой сделать, но если все-таки что-то произойдет, я всегда приду к тебе на помощь, ведь мы постоянно будем наблюдать за тобой.

Я взглянула на камеру у потолка.

– Мы будем смотреть, как ты тут ползаешь, слышать, как ты кричишь, и наслаждаться тем, как ты постепенно сходишь с ума, – сказала я таким тоном, каким читаю сыну сказки на ночь. – Не переживай. Тебе здесь не будет скучно. У тебя будет много гостей. Совсем скоро к тебе придут призраки тех людей, у которых