Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 179

– Я интерн, – вдруг сказала психолог Маша. – Это третий год моей клинической интернатуры.

– Совсем зеленая, – усмехнулся Тенгиз. – Но в терминах шаришь. Зачем тебе все это?

– Я хочу помогать людям, находящимся в кризисных ситуациях. Я верю, что…

– Да ну брось. Зачем оно тебе?

– Да так, – в третий раз вздохнула психолог Маша. – Я недобрала баллов, чтобы поступить на медицинский, с математикой у меня вечно были нелады. Вообще-то меня всегда тянуло в искусство, но мои родители не хотели, чтобы я становилась художницей. А учителя слишком мало зарабатывают.

– Видишь, как все просто, – усмехнулся Тенгиз. – Не надо мудрить. Родители всегда виноваты, а работа с людьми – это вид искусства.

– То же самое говорит мой мадрих, – сказала психолог Маша.

– Про родителей?

– Про искусство.

– У тебя тоже есть мадрих? – удивился Тенгиз. – Я думал, это привилегия детей и подростков.

– Супервизор. У каждого психолога должен быть мадрих. Вообще у каждого человека должен быть мадрих.

– И кто твой супервизор?

– Ты его знаешь, раз работаешь в программе “НОА”. Он наш главный психолог.

– А! Ну конечно знаю. Кто ж его не знает. Хороший мужик. Теперь я спокоен. Ты в надежных руках.

– Не спорю.

– Вот и хорошо. Езжай домой. Наше время подошло к концу.

– Ты ни в чем не виноват, – неожиданно выдала психолог Маша. – Я знаю, что тебе так не кажется, и все равно ты ни в чем не виноват. Иногда судьба это просто судьба.

– Откуда ты знаешь? – спросил Тенгиз странным голосом.

– Знаю, – ответила психолог Маша. – Некоторые вещи я просто знаю.

– Ясно, – задумчиво протянул Тенгиз.

– Пока, – сказала Маша. – Если что, я всегда здесь. Помни об этом.

– Помню.

Маша растворилась в ливне, а Тенгиз все стоял, прислонившись к дверному косяку, и курил. Выстрелил окурком в ночь, а потом закурил еще одну сигарету. И еще одну. Я думала, это никогда не закончится и мне суждено остаться ночевать в здании директоров.

После четвертой сигареты Тенгиз выключил свет в кабинете, запер его на ключ, затянул шарф на шее и наконец удалился.

Я подождала пару минут. Потом вышла из своего укрытия. Подобрала окурки, которые он выбросил, и выкинула в урну.

Дождь лил как из ведра, и я побежала обратно в общежитие, прикрывая голову руками.

Я твердо знала, что нашу девятую заповедь не нарушу – Тенгиз не должен ничего знать. Я больше не думала о Владе, я думала о нем.

Аннабелла уже не слонялась по комнате, а чинно сидела на стуле у своего стола, нарядившись в стильный черный спортивный костюм.

Ее взгляд опасливо нашаривал кого-то за моей спиной. Видимо, она ожидала, что вся воспитательская команда Деревни ворвется следом за мной в комнату со смирительными рубашками и шприцами. Ее страшно удивило, что я вернулась одна.

– Где они? Ты что, никого не нашла?

– Никого не нашла.

На какой-то миг мне показалось, что у Аннабеллы разочарованное выражение лица. Но оно моментально сменилось ожидаемым облегчением, так что, должно быть, мне померещилось.

– А завтра? Ты им расскажешь завтра?

– Ничего я никому не расскажу. Очень мне надо, чтобы ты самоубилась.

– Да не собираюсь я самоубиваться, – флегматично произнесла Аннабелла, достала из ящика стола пилочку и принялась как ни в чем не бывало подпиливать уголок изящного ногтя. – Не надо мне верить. Я всегда рассказываю страшные истории, когда мне плохо, но это просто мое воспаленное воображение.

– Ты резала себя, – сказала я, не позволяя, чтобы меня сбили с толку. – Я видела, как ты себя резала бритвой. Я все еще способна отличить воображение от реальности.

На самом деле в данный момент я вовсе не была в этом уверена.

– Это не называется “резать”. Фу, какое противное слово. Это кровопускание – очень действенный метод. Ты же читаешь книжки, Комильфо! Когда-то врачи считали такой способ панацеей от всех проблем. А то, что сегодня так не считают, так это только потому, что наука всегда связана с идеологическими тенденциями и модой и научные выводы меняются без всякой связи с реальным положением дел. Вот, например, когда-то девушки выходили замуж в четырнадцать лет, а сегодня это вне закона. Так что это значит? Что девушки за двести лет поменялись? Ничего подобного. Просто мода изменилась. Вот и все. Пройдет еще сто лет, и все опять станут жениться в четырнадцать и пускать себе кровь, когда болеют.

В словах Аннабеллы было разумное зерно. В самом деле, в моих любимых книгах врачи любили пустить кровь бледным дамам, изнемогающим от недугов душевных и физических.

– Я не ненормальная. – Аннабелла почувствовала во мне понимание. – Сама подумай. Если столько людей в течение стольких лет так поступали, разве может быть, что они кругом ошибались?

– Не знаю, – честно призналась я. – Ты меня напугала.

– Это ты меня напугала, – сказала Аннабелла своим обычным надменным тоном. – Где это видано так врываться к человеку в личное пространство? Ты сломала окно в туалете. Что мы теперь будем делать без окна?

Приходилось признать, что метод Аннабеллы работал: от ее недавней хандры не осталось и следа.

– Починим окно, – сказала я. – Ты точно больше не хочешь умереть?

– Я же тебе говорю, что никогда не хотела умирать. Почему ты мне не веришь?

– Потому что я тебя совсем не знаю и ты полна сюрпризов. Если бы ты видела себя час назад, ты бы сама себе не поверила.

– Все мы полны сюрпризов, – мудро заметила Аннабелла. – Ты просто очень наивная, Комильфо. Я же знаю, что ты большая фантазерка и воспринимаешь любую обыденную мелочь как великую драму и начинаешь строить из себя рыцаря в блестящих доспехах, который всех хочет спасти. Но я вовсе не нуждаюсь в спасении, как не нуждалась в нем и тогда, когда ты с какого-то перепугу наехала на Арта. Так что я прощаю тебе сломанное окно и вторжение в мое пространство, потому что тому виной не ты, а то, что никто тебя не научил разбираться в людях.

В этом тоже был резон. И как бы там ни было, ей все же удалось окончательно сбить меня столку.

– Никого не слушай, – заявила Аннабелла. – Я сама научу тебя жизни. Поверь, я через многое прошла.

– Чему это ты собралась меня учить?

– Ну, например, про мальчиков.

– Что про мальчиков?

– Ты же даже никогда не целовалась.

Я пожала плечами. Это ни для кого не было тайной.

– Так давай я тебя научу, чтобы ты

Ознакомительная версия. Доступно 33 страниц из 179