Мать произнесла все это быстро, словно заучила слова наизусть.

— Понятно.

Розамунда по-прежнему стояла к нему спиной.

— Пойду-ка схожу к Габби, — сказал он.

— Точно, сходи. Передай привет его матери.

Уолт был уверен, что недавно мама плакала — ее голос был слишком сдержанным. Ему хотелось подойти к ней, обнять и сказать, что теперь, когда он дома, все будет хорошо. Но, уважая ее гордость, он этого не сделал. Юноша не хотел, чтобы она поняла, сколь многое он понял по ее поведению, да и потом, в их семье не были приняты частые поцелуи.

Выйдя во двор, Уолт прошел в гараж, примыкающий к дому, и там среди всяческого хлама отыскал свой старый велосипед. Шины были спущены, и он накачал их, надеясь, что они не спустят по пути. С силой нажимая на насос, он хотя бы частично выпускал одолевавшую его злость.

Он несся через лес, в гневе не обращая внимания ни на что на своем пути. Но Уолт не свернул к дому Габби, а направился в город. Когда он ехал по главной улице, то почти не видел многочисленных адресованных ему приветствий — он мчался, как одержимый, видя лишь свою цель, местный бар «Гикис». Подъехав к зданию, он резко затормозил, подняв в воздух облако пыли. Внутрь не зашел — не было необходимости, громкий смех его отца был хорошо слышен и на улице. Его ярость сменилась каким-то отупением, он развернул велосипед и поехал к Габби — на этот раз не так быстро.

На стук дверь открыла миссис Хорнбим. Она тепло приветствовала его. Когда Уолт видел ее, всегда такую довольную и улыбающуюся, то задавался иногда вопросом: почему она — в отличие от Розамунды, его матери, крупная и сильная, — не может защитить своего сына от избиений? Почему она не остановит мужа? Почему не уйдет от него? Да уж, эти женщины такие странные! Уолт никогда не понимал их.

— О, Уолт, какой приятный сюрприз! Приехал домой на каникулы? Заходи, я как раз испекла пирог… — Крупная, излучающая довольство женщина распахнула перед ним двери и жестом пригласила в свою безупречную кухню.

— А Габби дома?

— Он только недавно поехал в магазин: я попросила его купить кое-что. Думаю, он скоро вернется — если, конечно, не встретит эту вертихвостку Мэри-Лу. — Женщина рассмеялась и, не обратив внимания на его протесты, заставила сесть и выпить молока с еще теплым пирогом.

— Габби и Мэри-Лу? — переспросил Уолт, не веря собственным ушам.

— Ну да, они встречаются вот уже пару месяцев! Неужели он не сообщил тебе об этом в письме?

— Нет — только то, что он купил машину.

— А, машину! Скажу тебе, Уолт, он ее просто обожает! Если бы он мог, то брал бы ее с собой в постель. Хочешь еще пирога?

— Спасибо, миссис Хорнбим, но, честное слово, в меня больше не влезет ни крошки. Я только что съел кучу маминого печенья.

— Я знаю, твоя мамочка печет самое вкусное печенье на свете. Но ты теперь большой мужчина, и после школьной еды тебе надо набрать вес. Возьми еще!

Уолт улыбнулся и взял еще кусок пирога, не желая обижать добрую женщину.

— А как там твоя мама? Я уже давненько ее не видела.

— Правда? — озабоченно переспросил он.

— Ну да! Вообще-то я уже много месяцев почти не встречаю ее, она совсем не показывается в городе. В последний раз видела ее на Пасху, когда ты приезжал. А после твоего отъезда она, скажем так, ушла в себя. Я несколько раз звонила ей, но она всегда была слишком занята… по крайней мере, так она говорила. — Миссис Хорнбим занялась своей и так уже абсолютно чистой кухней, а Уолт задумался, не были ли ее слова завуалированным предупреждением.

Но может ли он довериться матери друга, рассказать ей о своих подозрениях? Она ведь знает о насилии в семье все и поймет его лучше, чем другие. Быть может, она посоветует, как ему поступить и к кому обратиться.

— Миссис Хорнбим…

Женщина повернулась к нему, но в этот момент дверь открылась и вошла Черити.

— Привет, Уолт! Какой сюрприз! — буквально засветилась она.

— Привет, Черити, — пробормотал он и принялся усердно рассматривать пирог, лежавший у него на тарелке.

— Давно вернулся? — Девушка присела за пластмассовый стол напротив него.

Чтобы не отвечать, юноша впился зубами в пирог.

— Сегодня будут танцы, хочешь пойти?

— Не знаю, — с набитым ртом проговорил Уолт.

— Танцы будут в школе, а Черити не с кем пойти туда, — пояснила миссис Хорнбим.

— Даже не знаю, — повторил он, не представляя, что еще сказать.

— Пойдем со мной, — как всегда, без обиняков изложила свое желание Черити.

— Но у меня нет костюма.

— У тебя рост, как у моего отца, я уверена, он с радостью одолжит его тебе.

— Да? — Ему хотелось куда-то деть свои руки. Он вновь уставился на тарелку, коря себя за косноязычность.

— Да, помощник шерифа будет только рад. — Миссис Хорнбим вопросительно смотрела на него. Еще бы — ведь у нее была дочь, которую, как она догадывалась, очень трудно будет выдать замуж.

— Извини, Черити, но я не могу пойти с тобой. Мама приготовила к моему приезду праздничный ужин. Я же не могу разочаровать ее, правда? — проговорил Уолт, чувствуя облегчение от внезапно пришедшего ему в голову ответа.

— Я готова позвонить ей и спросить, не возражает ли она, — настаивала девушка.

— Нет, Черити. Уолт прав — он не должен разочаровать мать. Ты такой заботливый сын, Уолт. — Миссис Хорнбим одобряюще улыбнулась ему. — О, кажется, я слышу, что подъехала любимая игрушка Габби! — Она засмеялась, ибо ошибки быть не могло — к дому с грохотом и фырканьем мотора приближалась колымага ее сына.

— Уолт!

— Габби!

Уолт вскочил на ноги, завидев на пороге кухни друга, несущего коричневые сумки с покупками. Как только он поставил их на стол, парни согнули руки в локтях и в приветственном ритуале хлопнули друг друга в ладони.

— Пойдем поглядим…

— Что? — улыбнулся Уолт.

— Ну конечно, мою машину.

Уолт выразил восхищение голубым «кадиллаком» с раздвижной матерчатой крышей. Ему не пришлось притворяться — автомобилю было уже почти пятнадцать лет, но он действительно выглядел весьма симпатично. Они обсудили внешний вид, кузов, обтянутый белой кожей салон, мотор…

— Просто красавица! — от души воскликнул Уолт.

— Летит, как ракета, — сообщил гордый владелец. — Не желаешь прокатиться?

— Почему бы и нет, дружище? — проговорил Уолт, имитируя,