расставлял урны, кусты и статуи по-новому. Косо лежали тени; по мере прохождения серенького солнца по небесам его умозрения они становились перпендикулярами; можно было измерять расстояния в шагах, и, в общем, кротким Костиным забавам не было конца – а если он хотел, то мог открыть глаза снова и созерцать реальность плитки, которая ещё и была косо срезана у раковины, что впервые дало Косте повод поразмыслить о том, что потом стало понятием об интегралах. 
 Той недели Костя никогда не забывал. До сих пор в ней было для него нечто новое: напоминание об истинной жизни, той, которая случится когда-то не сейчас и не здесь, после смерти земной и рождения в жизнь вечную.
 * * *
 – Мне тут Анджей написал, – сказал Костя, послюнявив кончик верёвочки и продев его в хипстерского зелёно-золотого кота из папье-маше, приобретённого Аней на благотворительном аукционе. – Его статья выходит в сборнике, в той тёмно-красной серии.
 – Круто! – отозвалась Аня, держа Стешу за ноги, в то время как она, стоя на стремянке, тянулась прикрепить к стене гирлянду. – Тыщу лет про Анджея ничего не слышала.
  – Семь лет, – уточнил Костя. – Семь.
  – Помню, – сказала Аня.
  ещё бы
 как не помнить-то
 как раз только что познакомились
 зимой познакомились, а весной это вот всё и случилось
 история была очень неприятная
 Костя и Аня тогда ещё жили розно:
 Костя в съёмной квартирке с приятелем,
 Аня в коммуналке
 шёл апрель: тихие пыльные скверы,
 холодные ночи
 лужи подмерзали
 а днём было тепло
  и вот в том апреле
 к Ане в комнату въехала на пару месяцев
 одна девушка
 знакомая знакомых
 её звали Лилит
 комнатка у Ани была – девять метров
 она бы, конечно, никого к себе не поселила
 но знакомая клялась, что девушка очень милая и творческая
 и что ей очень нужна комната задёшево
 а Ане, в свою очередь, нужны были
 хоть какие-то деньги
 у неё обострилась давняя болезнь
 и сильно мешала жить
 надо было делать операцию
 после которой ни кассиром, ни официанткой не поработаешь
 и Аня согласилась
 и Лилит въехала
  Аня никогда не видела таких девушек
 таких подавляющих, всепоглощающих
 Лилит ходила победным шагом
 смеялась громко, красилась броско
 одевалась она, как саньясины
 в тибетских монастырях
 в бордовые или оранжевые балахоны
 Лилит была стрижена в кружок
 она играла на двенадцатиструнной гитаре
 собственно, кроме гитары и кучи кремов
 у Лилит ничего не было
 и её это полностью устраивало
 но, не имея вещей, Лилит полностью
 заполняла пространство собой
 жить с ней Ане было не просто неуютно
 а очень неуютно
 и страшно
 ей казалось, что с появлением Лилит
 в комнату входит крупная шаровая молния
 парит над полом, потрескивает
 что нужно забиться в угол и не подавать
 признаков жизни
 авось не тронет
 Аня просто перестала жить у себя
 она проводила бо́льшую часть времени у Кости
  но как-то так вышло,
 что они стали тусоваться втроём
 Аня шла в сторонке, а Лилит всегда посерёдке между ними
 нет, с Костей она не кокетничала
 она просто с ним болтала
 да и Костя в неё не влюблялся
 просто тоже с ней болтал
 Лилит вообще была девушка не подлая
 не интриганка какая-нибудь
 ничего плохого не делала
 просто её было реально много
 и она была такая, просто была такая
 просто распространялась повсюду,
 как светящийся газ
 одновременно веселящий, дурманящий
 и душный
 как плотные восточные духи
 и выходило так, что исчезали помаленьку
 «Аня и Костя»
 они тогда были вместе
 всего лишь несколько месяцев
 связь между ними ещё не была крепкой
 а теперь она и подавно растворялась
 таяла
  и вот этот день рождения Анджея в конце апреля
 Анджей обитал в той же коммуналке, что Аня
 вежливый и компанейский парень
 из аспирантуры ЛИТМО
 набилось народу
 пили дешёвое красное из коробок
 заедали солёной соломкой и арахисом
 окна распахнули, дымили
 Лилит никого из гостей не знала
 при этом общалась она свободно и раскованно
 села на край скамьи рядом с Костей
 двинула плечом
 и весь ряд потеснился
 Аня подумала, что и сама могла бы так
 но ей неловко было народ двигать
 а Лилит вот ловко
  она уселась
 потрогала Аню за край платья и спросила:
 Аня, эй, чего дуешься?
 не дуйся
 Костя хороший, он просто не с тобой
 он весь в своих мыслях
 и так будет всегда
 вот и получается, что ты такая красивая, а одна
 как же так?
 тебе ведь даже сесть некуда
 (конечно, Лилит обращалась на самом деле
 не к ней, а к Косте)
 Костя, чёрт!
 Дай своей девушке сесть!
 Йах, йах, йаахх! – смеялась она отчаянно,
 как чайки кричат
  она меня вроде не просила, – сказал Костя
 (этой реплики Аня не помнила, к счастью
 а вот Костя не забыл)
  Потому что она стесняется!
 Йах, йах, йах!
  математики заржали
 Аня вспомнила, как Лилит рассказывала
 что была замужем за ментом
 и в своё отсутствие запрещала ему ходить
 по коридору коммуналки
 потому что ревновала к соседке
  кстати, Аня, я всё забываю тебя спросить
 а чем ты занимаешься
 (это был опять вопрос Косте)
 она… – Костя напрягся
 (на тот момент он ещё нетвёрдо знал,
 чем занимается Аня)
 вроде историей… музыки… так, Ань?
  Лилит всплеснула руками
 он не знает! (хотя Костя ответил правильно)
 а ещё собрался жениться!
 ну, нет, Костя, ты тест не проходишь!
 на такой умной девушке
 нельзя жениться, не зная, чем она занимается!
  да всё равно это что-то гуманитарное
 под общий гогот заявил один из математиков
 это такое что-то
 не для средних умов!
 И все такие грохнули: оо, даа, не для средних
  Йах, йах, йаааххх!.. – крикливый чаячий смех
 ну, впрочем, если деньги платят
 можно и дальше заниматься чем-то там
 гуманитарным
  Спасибо тебе, Лилит, за разрешение, —
 сказала Аня
 хотя при чём тут деньги, я не совсем понимаю.
  Лилит никогда не берёт деньги
 за выступления, – пояснил Костя
 внимательно наблюдая за обеими
 девочки, не деритесь
 нет, пусть дерутся!
 делаем ставки!
 ставлю на то, что помирятся
 и полюбят друг друга!
 если ставки пойдут мне, готова полюбить,
 йах, йах, йах!
  скверно, подумала Аня
 Лилит вилась вокруг и уже взяла Аню за плечи
 Ане почудилось, что она дьявол
 захотелось ткнуть ей вилкой в глаз,
 но день рождения, и Костя здесь
 уйти? но если Костя с ней не пойдёт
 то всё, вместе им уже не быть
 да и потом всё равно придётся