Встать – оказалось пустой затеей, он упал, едва задев торчащий кол о траву, скрючился от боли, а лежать – опасной затеей, тогда перевернувшись на другой бок, чтобы торчащий конец не чиркал о землю, да не цеплялся чего зря, пополз, лишь бы выбраться из проклятого сада, имеющего все претензии стать ему могилой!

Аккуратно перекатился через роковой ров, прощупывал частокол трясущимися пальцами, который через добрый километр дал слабину – в нем оказалась достаточно большая цель из-за упавшего гребня.

–"Не дошел то совсем немного"! – подумал мальчик, – "покушал яблочко".

Запыхавшись, с треском и ужасной болью, едва не потеряв сознание, мальчик втиснулся в щель, стиснув зубы так, что они затрещали не хуже частокола, осторожно продел покалеченную ногу, и вскоре выполз на дорогу, которой не было уже начала и не виделось, к тому же, конца.

После очередного километра, надежда отпала и уставший, да обессиленный сиротка, уткнувшись в холодную землю лицом, уснул, оставив за собой лишь кровавый след, по капле вытекающей крови.

Его сознание в очередной раз поглотила темнота, и сны, в которых он играл роль наблюдателя со стороны, захватили его, унесли куда-то в другие миры. Они избавили его от боли, от той усиленной, но тщетной битвы за жизнь.

Тихие яблоньки также шумели падающими увядающими листьями, а солнце едва рассвело тускло над горизонтом, и скрылось, оставив безжизненного сиротку во тьме.

Конец.