Водка заметно оживила компанию, хохотали, разговор стал забавней. Акбала вовсю хвастался своей деятельностью в губернии, остальные внимали. Менее разгоряченные Дога и Балташ предпочитали больше не болтать, а смеяться над шутками Тыпана и Жоргабека, иногда и подшучивая вместе с ними. В питии усердствовал Ыкан, на мясо с особой ненасытностью набросились Дога и Тыпан. Впрочем, до приличных манер никому и дела нет, го сти уже раскраснелись, хватают друг друга за локти, забрасывают руки на плечо соседа, глазки сузились, кто-то пролил водку, тлеющие папиросы разбросаны по столу, вот-вот загорится скатерть. Дымят, талдычат по-русски, хохочут… с ума можно сойти. Наевшись-напившись, го сти перешли в дальнюю комнату. Их поведение для Бекболата становилось все более непонятным. Они проявили себя, как люди другого мира, он застрял между ними, как между небом и землей, видать, подумал он, все от моей малограмотности.
Бекболат не последовал за всеми, остался в гостиной. «Они ведь такие же парни, как и я, ау Если б мы учились в городе, тоже такими же были б!» — подумал и ненадолго пришел в себя. И сразу чувство стыда: что же это он так пренебрежительно о себе… Они тоже не без недостатков. Да чем их жизнь полней и интересней моей, если отбросить клубы табачного дыма, пьянство, бумагомарание, болтовню по-русски? Да как можно не помереть от тоски в этих комнатах с низкими потолками, не скучать на узких улицах по своевольной степи, по пикам Алатау, по зелени леса, по охоте с гончими и беркутами?! Да как можно жить, пригнувшись под потолком, прижавшись к стенке? Святые! Да они бесповоротно погрязли в этом адском существовании, ау! Неужели их не тянет увидеть родителей, родных, родичей своих? Ничем они не лучше. А наверняка презирают нас, меня, Акбилек…
Вошла кухарка, принялась двигать стулья, убирать со стола посуду. Бекболат, не желая ей мешать, вышел во двор, ополоснул руки, лицо и отдышался. Табачный дым отравил его до головной боли.
Отдышавшись, Бекболат, как мог, вольно расположился на ступеньках крыльца. В голове зазвучал рассказ Блестящего, словно он снова оказался в больнице, возникло желание поскорей уйти. Подальше от этих прокуренных, пьяных, деловых казахских комиссаров к людям! Желание усилилось. Давно уже должны были навестить его из аула. «Отчего нет никого? Отец тоже хорош… тоже любит представить себя государственным человеком! Или я ему уже не нужен?» — подумал так и обиделся на отца.
Вернувшись в дом, Бекболат услышал, как в дальней комнате молодые господа о чем-то разъяренно спорят. - До его ушей вдруг донеслось: «Матайин Абен… Мукаш». - Мукаш — тот самый Мукаш. Абен — вражина отца. Вот с кем ему хотелось бы встретиться с камчой лицом к лицу в степи! Бекболат осторожно прошел дальше и, присев на стул у дверей дальней комнаты, принялся вслушиваться в доносившиеся оттуда голоса.
Говорил Балташ. Стоя у стола, он прихлопнул ладонью стопку бумаг и перешел на русский:
— Во всех этих жалобах все правда… Почему богач богатеет? Люди для него — скот, трудом их богатеет, кровь высасывает у самых слабых. Бай Абен, на мой взгляд, самая настоящая сволочь, самый вредный элемент, сколько людей он погубил! Считаю, что с ним надо кончать. Материалы на Мукаша насобирала именно эта сволочь!.. Правда, и я не считаю Мукаша абсолютно не замаранным человеком. Наверное, и он обижал людей, но расправлялся он с баями. Он настоящий коммунист, идейный коммунист. Цель оправдывает средства.
Товарищи, разрешите и мне высказать пару слов, — сказал Дога, поднимая руку и щурясь.
Акбала, приподняв подбородок, взглянул на него и разрешил:
Говори.
— Я хочу сказать… — начал значительно Дога, упершись руками в бока. — Действительно, Абен Матайин — бай, и то, что был волостным, тоже правда. А что это значит? Значит, он пользовался авторитетом у людей, есть у него авторитет. Но верно ли будет истребить всех баев в один день, основываясь только на том, что они богаты? Нет, это не будет правильным решением. Значит, многое в жалобах на Абена Матайина не соответствует действительности, не соответствует. Все это настрочил гражданин Такыров, известный всем как сутяга. Надо сказать — блестящий сутяга. Сейчас на него заведено уголовное дело, он арестован, да, заведено. Значит, мы не можем полностью доверять этим доносам, не можем… Что же касается Мукаша, то он использует партию, как шубу, только для прикрытия своих делишек, использует, хитрец, очень хитрый… Значит, его цель — стать самому волостным. До сих пор в партию ухитряются проникать воры, мошенники. Стало, например, известно, что в партийную ячейку аула Жаман записались семь конокрадов, известно совершенно. Значит, нельзя таких, как Мукаш, называть настоящими коммунистами. Что только он ни творил: пособничал белым, натравливал их на аулы, потворствовал в захвате девушек, женщин, сам на них выводил… — тут он бросил взгляд на Толегена.
Толеген опустил глаза. И Бекболат на своем месте уставился в пол.
Да, значит, его материалы у нас на руках, — продолжал Дога, жестикулируя. — Значит, нельзя давать им ход, пока мы не проверим их, нельзя…
Как только Дога умолк, запросили, начав тянуть руки, слова и Балташ, и Тыпан: «Мне… Я…»
— Пусть выскажется он, — Акбала указал на Тыпана.
Бекболату понравилось, как прошелся по Мукашу
Дога, но его оценку Абена он принять не мог, думал, внимательно вслушиваясь: «А этот тип что скажет?»
Ау, парни, товарищи! Посмотрим на этот вопрос, не горячась, по-казахски… Ребята, товарищи, вы, конечно, коммунисты, но ведь и казахи тоже. Все мы работаем на благо казахского народа… Не один десяток лет трудимся… на этом пути стоптали не одну пару башмаков, побольше, чем вы… не будет хвастовством, если скажу, что мы с казахскими делами знакомы получше, — произнес оратор и оглядел присутствующих, желая понять, какой эффект произвело на них начало его речи.
Балташ поморщился и отвернулся, давая понять: «Знаем, как ты трудился на благо казахов». Жоргабек нахмурился: «Да он все испортит!» — и посматривал то на Ак-балу, то на Тыпана. Дога кивнул: «Давай, продолжай!» Ыкан, поклевывая птицей край стола, сворачивал папиросину. Толеген продолжал сидеть с отрешенным видом с низко опущенной головой, словно его не касался этот разговор.
Кружит и кружит обреченный мотылек вокруг огонька.
Тыпан заметил недовольство Балташа, оробел и заговорил иначе:
Я это так… как старший… Нас ведь это не касается, если только не сочтете нужным знать мнение дядей…
Акбала же ободрил Тыпана:
Нет, нет, говорите. И ваше мнение пригодится. Действительно, вы
