– Эй! Успокойся, пожалуйста… Я понял, что тебе пора гулять. Только подожди немного!

Алексису захотелось увидеть ту часть острова, с которой он еще не был знаком, поэтому он решил изучить висящую на стене карту. Сегодня несколько пациентов рассказывали ему о пляже Де-Гран-Сабль и удивлялись, почему он там ни разу не был. Вот он и собрался исправить эту ошибку.

– Самый большой выпуклый пляж Европы, – заметил один. – Стоит съездить!

А второй добавил:

– У него разноцветный песок с множеством оттенков от бордового до белого. Великолепное зрелище!

И уточнил:

– Это природный заповедник. Сейчас морские зуйки вьют там гнезда и откладывают яйца прямо в песок. Нужно внимательно смотреть под ноги!

Алексис как раз нашел на карте знаменитый выпуклый серп на востоке острова, когда дверь распахнулась и на пороге появилась взбудораженная девочка:

– Бу-у-у!

Он вздрогнул от ее крика. Тонкий птичий крик, который, как предполагалось, должен был его напугать. Но крик оборвался, когда девочка увидела Алексиса. Это была маленькая брюнетка, тоненькая, как ниточка, с двумя косичками, поднятыми на макушку. Алексис застыл с выражением ужаса на лице.

– Мам! Иди сюда! – обернулась гостья, явно недовольная увиденным.

Прозак тянул его вперед, но Алексис отступил на шаг и задрожал. Перед глазами возник его худший кошмар. Прямо здесь, средь бела дня и в совсем другой обстановке. Но на этот раз девочка не лежала у него на руках. К ней вернулась жизнь. Она могла подпрыгивать то на одной, то на другой ноге, звать мать, гладить собаку. Но устремившийся на Алексиса угольно-черный взгляд никуда не делся. Яркий, пронизывающий взгляд, переполненный вопросами, не изменился.

– Какой кошмар! – простонал он и стал энергично тереть веки, как если бы это могло внести изменения в то, что он видит.

Но когда он открыл глаза, их было уже двое. Высокая брюнетка держала за руку свою миниатюрную версию. И, как и в первый раз, сверлила его взглядом.

– О… Оливия?

– Какой теплый прием!

– Мам… этому месье снится плохой сон, – скорчила рожицу малышка и показала пальцем на Алексиса.

Он рухнул в кресло, едва не теряя сознание и пытаясь себя урезонить. Выходит, у Оливии есть дочка. Вполне здоровая девочка. Как он мог их спутать? Он что, теперь всегда будет слетать с катушек при виде маленьких брюнеток? Алексис разозлился на себя за излишнюю эмоциональность. За избыточную уязвимость. Тем более проявленную при этой женщине!

– Тебе что-то нужно? – хрипло пробормотал он. – Осмотреть ребенка?

– Нет, Роза захотела повидать Джо… Это пришло ей в голову на выходе из супермаркета.

– Джо?

– Эта парочка дружит.

– К сожалению, его нет.

– А где он? – требовательно спросила девочка.

– Уехал в Брест встретиться с Яном.

Оливия подошла поближе и зашептала. Она была в курсе новостей о здоровье терапевта и попросила ничего не говорить дочке, чтобы не напугать ее.

– Дедуля Ян скоро вернется? – девочка прервала их переговоры, дернув Алексиса за рукав.

– Роза считает его кем-то вроде своего деда, – сочла необходимым пояснить Оливия, заметив удивление Алексиса.

– С дедом Яном все хорошо, – успокоил Алексис, стараясь улыбнуться. – Я уверен, что он скоро вернется… Впрочем, ему придется поспешить. Я не собираюсь заменять его слишком долго.

– Это так трудно? – удивилась Оливия, снова продемонстрировав вчерашнюю заносчивость.

– Нет, особенно когда никто не мешает работать и не говорит, что мне следует делать.

Она улыбнулась, удивившись тому, что он огрызнулся.

– Представления не имею, на что ты намекаешь… В любом случае сегодня ты отлично справился! Редко увидишь в это время пустой кабинет!

– Я оставил на автоответчике сообщение, что в отсутствие Джо принимаю без записи.

– И они оказались такими дисциплинированными?

– Ага… Когда в приемной оказывалось слишком много народу, вновь пришедшие разворачивались и уходили.

– Примерно как у мясника, – иронично прокомментировала она.

– Спасибо за сравнение.

Эта девушка владела искусством задирать его. Примерно как подруга Мари, только более враждебно. Более настороженно. Почему она испытывает злое удовольствие, насмехаясь над ним? А тут и ребенок подключился.

– Ты что, мясник? – Она снова подергала его за рукав. – А я подумала, что пират.

Замечание явно порадовало ее мать.

– Никогда не доверяй внешнему впечатлению, – ответил он, чувствуя себя неловко и пытаясь пригладить буйную копну волос.

– Ладно, Роза, пошли… Пошли домой.

Девчонка скрестила руки на груди и застыла перед дверью, не пропуская мать.

– Я хочу дождаться Джо. Мы будем делать коллажи! Ты знал, что он король коллажей? – обратилась она к пирату.

– Нет… Похоже, у моего ассистента куча скрытых талантов.

Он подождал реакции Оливии, но она молча потянула дочку к выходу.

– В следующий раз позвоним Джо, перед тем как прийти.

– Приходите завтра! Он уже вернется.

Он произнес это не задумываясь и тут же пожалел о своем приглашении. Меньше всего ему хотелось, чтобы приемная кабинета превращалась в детский сад. Да и видеть их он не очень-то стремился.

– До завтра, – повторила несколько раз девочка, оборачиваясь к нему.

– До завтра, – ответил он надутому лицу ее матери.

Алексис не находил эпитетов для описания открывшегося перед ним пейзажа. Грандиозный. Уникальный. Умиротворяющий. Он припарковал машину в Пор-Мелит и пошел пешком по прибрежной тропе. Пляж открылся перед ним внизу за поворотом. Обширное пространство белого песка, вдающееся в море, с пучками песчаного тростника, торчащими из дюны, – зелеными букетами, колышущимися на ветру.

Алексис привязал собаку наверху у лестницы, а сам подошел к берегу. Несколько рыбаков замерли в ожидании клева, сидя возле воткнутых в песок удочек. Чуть дальше какая-то женщина лежала на полотенце и читала. А так пляж был пуст. Рай для зуйков, подумал Алексис. Он сел на отполированный волнами пенек и устремил взгляд в горизонт. Море сверкало в свете вечернего солнца. Как и маленький белый парус вдали – бесшумно скользящий перламутровый треугольник.

Доктор вспоминал, как прошел день. Вспоминал обо всех, с кем он встретился. О мужчине, согнувшемся пополам из-за воспаления седалищного нерва. О женщине с тяжелым запором. О той, что путала лекарства мужа со своими. О человеке, которому расхотелось жить. О женщине, забывшей, по какому поводу она пришла на консультацию. Вспоминал обо всех разговорах. О жалобах, вопросах, советах и заодно о шутках. О звуках голосов. О молчании. Наконец, о крике Розы. И о словах Оливии. «Редко увидишь в это время пустой кабинет!» – единственный ее комплимент. И когда немного позже он услышал лай собаки на верху скалы, словно призывающей его к порядку, Алексис сообразил, что парусник исчез за лучами заходящего солнца, поглощенный тьмой.

Глава 21