Я рыдал и не мог остановиться. Слезы капали на мокрый асфальт, смешивались с остатками дождя и, перетекая из одной лужи в другую, уносились куда-то вдаль. Я словно подключился к мировому океану… как бы люто я не ненавидел подобные высокопарные сравнения!

Если бы меня спросили тогда, почему я плачу, я бы… ничего не ответил. Только послал вас далеко и надолго! Или выместил на случайном прохожем злость на весь мир, что копилась во мне все предыдущие годы! А, может, и убил бы! Этого тоже исключать нельзя. В тот момент я находился в максимально дезадаптивном и неконгруэнтном состоянии, как сказал бы сам на одной из своих лекций. И был близок к противоправным деяниям, как добавил бы следователь. Костяшки моих пальцев больно ударились в стену. А в свои мысли в тот момент даже не стану никого посвящать. Пусть они когда-нибудь умрут вместе со мной!

Пока же я мыслю и, следовательно, существую, как сказал бы французский философ Рене Декарт. В оригинале «cogito ergo sum». И даже… могу читать ваши мысли! И это не фигура речи, а всего лишь профессиональный навык. Есть ли смысл снова напоминать про успешные кейсы с чиновниками, чекистами, известными артистами и рублевскими женами? Вот и славно, значит, вы не такие тупые, какими иногда кажетесь… И пусть мое знание не имеет ничего общего с экстрасенсорными способностями, оно составляет суть книги, которую вы держите сейчас в руках.

Что еще? Я, Лаврухин Игорь Викторович, 1980 года рождения, паспорт серии… выданный… зарегистрированный по адресу… гарантирую вам, что из этой книги вы узнаете то, чего не узнали бы ни из одной другой. Потому что она обо мне и о вас. Каждый увидит в ней себя или своих знакомых без прикрас, сможет научиться читать людей вокруг и даже поменять что-то в собственной жизни. Конечно, если на то будет ваше желание, а главное – воля. Ну а я в некотором роде – часть той силы, которая зла на весь мир, но при этом и больше всех совершает благо! Можете загуглить, кто первым про это сказал… Но хватит уже слов, листайте дальше!

Глава 2. Против правил

Я собирался уже запирать кабинет. Точнее, для этих целей у меня был специально обученный человек – Анна Василюк, секретарь-делопроизводитель и личная помощница в одном лице. Не настолько глупа, чтобы сильно понизить средний IQ в моем офисе. Но и не так умна, чтобы перетягивать на себя одеяло и раздражать шефа собственным видением чего бы то ни было. Был и такой опыт с предыдущей помощницей. Но та долго у меня не задержалась и даже вылетела по статье. Впрочем, сама виновата, знала, на что шла. А я имею обыкновение еще до оформления на работу проговаривать с кандидатками из шорт-листа список из четырнадцати ключевых принципов, которые нарушать нельзя. Это как десять заповедей, только у меня их четырнадцать. Впрочем, мы отвлеклись…

Обладая чертами сразу двух психотипов – истероида и тревожницы, Аня умела пустить пыль в глаза, создав в голове клиента максимально благожелательный образ нашей организации. Но в другие моменты брал верх уже тревожный паттерн поведения, и мою помощницу становилось не видно и не слышно. Меня все это совершенно устраивало и, по-простому говоря, я мог на нее положиться. Почти в любой ситуации.

– Анна, есть кто еще? – крикнул я в переговорное устройство «директор-секретарь», будучи уверенным, что получу отрицательный ответ. В девяносто пяти процентах случаев из ста в это время никто на прием уже не записывался.

Но в этот раз помощница сумела меня удивить:

– Да, Игорь Викторович, еще одна женщина, – сказала Василюк каким-то даже тревожным голосом. Впрочем, для тревожницы в базе это было скорее нормой.

– Еще одна женщина? – переспросил я и отвел взгляд от двери кабинета, которую мысленно уже начал за собой запирать.

Обычно мои действия не расходились со словами и даже намерениями, а иногда и опережали их. Все благодаря генам, а именно – гипертимной мамочке, но о ней как-нибудь потом…

– Скажи ей, что до закрытия офиса осталось… – я удовлетворенно посмотрел на дорогие наручные часы – подарок мэра, – …сорок девять минут. Среднее время приема у нас – пятьдесят минут, и потом еще десять ко мне никто не должен подходить… Она все равно не успеет излить мне душу.

– Говорит, что ей нужно буквально пять минут! – зачем-то прокричала моя помощница.

– Пять минут, пять минут, это много или мало… Я только спросить… Ненавижу это все! Безалаберность. Разгильдяйство. Отсутствие четкого плана и правил. Надежда на авось и прочие наши привычки великороссов… – подумал я про себя.

Но вслух сказал другое: – Какая категория?

Приоткрою вам небольшую тайну. Лайфхак от успешного психотерапевта, подтвержденный годами многолетней практики. Всех клиентов я делю на пять основных категорий, и не психологических, как можно было бы предположить, а скорее административных, для удобства работы.

Первая – VIP-ы: министры, депутаты, олигархи, народные артисты, генералы, прокуроры, криминальные авторитеты. Таким лучше не отказывать. Даже если занят, если есть другие дела, если… Любые отговорки в этом случае не принимаются. А человека принять нужно. Здесь и сейчас! Это правило, исключений из которого нет. Разве что…

Однажды у меня прямо на рабочем месте случился приступ аппендицита. Но даже тогда я успел начать принимать депутата и по совместительству авторитетного представителя одного из землячеств. И в итоге именно он принял посильное участие в моем спасении, помогал вызвать врачей и лично грузил меня в салон неотложки. А позже за пивом и рыбой в Сандуновских банях рассказывал удивленным коллегам, что даже в такой ситуации я де-юре не отменил свой прием. Все в копилочку, даже аппендицит как часть стратегии продвижения.

Вторая категория – тоже важные люди, с деньгами или связями, пока еще не достигшие первого уровня, но все еще у них впереди, это потенциальные, растущие лидеры, клиенты с перспективой. Таким тоже лучше не отказывать. Но бывает всякое, тот же аппендицит. Тогда перед клиентом нужно извиниться, но хорошо так извиниться. Перенести встречу и потом в любом случае ее провести, назначив новую в максимально удобное время и в максимально удобном для человека месте.

Третья категория или фифти-фифти. Клиент тоже вполне нужный, специалист в своей