— Максим!

За капюшон потянула сильная рука, обхватила запястье и вытащила наверх. Врезавшись носом в отцовскую шею, Максим шумно сопел и сжимал зубы, чтобы не разреветься. Мама обнимала его, причитала, целовала лицо.

— Как ты нас напугал, — проговорил папа, поглаживая Максима по голове. — Думали, не найдем. А потом молния сверкнула, маяк словно зажег кто. Как будто вели сюда.

Он отпрянул, серьёзно посмотрел в лицо сына и положил руку на его плечо.

— Хочешь, со мной будешь жить? Хочешь?

— Нет, — шмыгнул носом Максим и посмотрел на плачущую мать. — Я с мамой останусь. Ее беречь надо.

Отец потрепал его по волосам и поднялся, согласно улыбнувшись.

— Идем домой.

Тревога таяла в объятиях близких, гроза уже не пугала, как и это место. Наклонившись, чтобы поднять велосипед, Максим увидел на краю утеса ту женщину в алом, как огонь, платье. Она улыбнулась ему, и вдруг стало ясно, кто зажег маяк и для чего Дарина на самом деле жгла костры.