И, потерявши свои пустые головы, они снялись и помчались тараном на булку!

А булка торчала из пасти у пожилого Утенка (а он сам трепетал крыльями, бултыхаясь под носом у черного бродяги).

Секунды не прошло, как вся негодующая семья налетела на пожилого Гадкого Утенка.

Глупая лебедь Дуська оказалась как бы среди разоренной подушки! Летели перья, мелькали крошки, все было белое и серое.

Тут лебедь Дуська закосолапила к воде, скатилась в пруд, на секунду раскрыв свои роскошные опахала, и поплыла домой как белый глиссер, мощно и плавно, помчалась к домику, а навстречу ей со скрипучей бранью на устах уже ехали два белых теплохода, папа с мамой, которые хорошо встретили молодую дочь, лоб ей причесали!

Все это видел в полете пожилой Гадкий Утенок, чью булку яростно рвали родственники. Попутно они напали и на пакет с огрызками, а черный бродяга, размазывая по лицу слезы, брел подальше, потому что пожилой Гадкий Утенок в полете слегка ошибся и заехал ему крылом в глаз, а может быть, и во второй чуть позже.

Наконец пожилой Утенок опустился в воду, а на берегу шел пир с дракой, утки делили булки и по дороге, кажется, расщипали и проглотили даже пакет, после чего всю ночь, кашляя и хватаясь за голову, утки страдали и промывали желудки прудовой водой, причем младшие вопили, что конечно, булка наркотик, но рваный пакет куда хуже для здоровья!

А пожилой Гадкий Утенок спокойно, не торопясь, ужинал ряской и закусывал мелкими прудовыми устрицами, а в промежутках, глядя на лебединый домик, бормотал:

- Чтобы такая красота... Чтобы такая прелесть... была такая глупая дура... Балерина и облако... Набитая идиотка... Дуська...