Ушел опять Василий. Опустился Федька на землю: чуял он, что беда стряслась над ним, а боялся задуматься над ней: и так у него все сердце выболело, -- не хотелось ему еще больше тревожить его.

Вечером собрал Федька всю скотину и погнал домой. Народ весь был дома, а Василий со старостой еще не возвращались. Только после сумерек пригнали они забеглую скотину.

На другой день собралась сходка, потребовали и Василия на мир. Пришел он и стал к сторонке, ждет, что будет. И спрашивает один мужик старосту:

– - Что тебе на барском дворе сказали?

– - Известно, что! Велели принесть по рублю за штуку, больше ничего.

– - А сколько всей скотины-то?

– - Семнадцать штук.

– - Ловко! Значит, с наградой вас! -- сказал мужик Василию.

– - Я тут, братцы, ни при чем! -- заговорил Василий. -- Вина не моя, -- я завтракать ходил.

– - Этого мы не знаем! -- говорили мужики. -- Ходи куда хошь, а за потраву плати. Промежь себя разбирайтесь, как знаете, а семнадцать рубликов мы с вас вычтем.

Василий заспорил:

– - Как же так? Скотина ваша, вы и отвечаете; мы за вашу скотину не плательщики!

– - Нет, брат, шалишь! Мы вам ее сдали, -- жалованье вам платим, одеваем, поим, кормим вас, а вы будете спать да убытки нам чинить. Нет, дудки! Много будет!..

– - Как знаете, только я не виноват: подпасок упустил!

– - С подпаска и вычитай! Он, паршивый, другой раз умней будет.

И положили мужики весь штраф с Федьки вычесть, -- велели Василью сказать ему об этом.

– - Ну, что, Василий Сидорович? Как там? -- спросил Федька у Василья, когда тот вернулся в стадо.

– - Весь штраф с тебя вычитают.

– - Много ль?

– - Семнадцать рублей.

Как громом ударили Федьку эти слова. "Вот те и корова!" -- мелькнуло у него в голове; и точно камень навалился на грудь малому: подступили слезы к горлу, повалился он на траву и заплакал, как дитя малое.

‹1890›

Печатается по последнему изданию "Крестьянских рассказов": "Сумерки" -- том 1, четвертое издание, 1916.