Выслушав распоряжение начальника, я ответил: "Слуша-юсь!" - и вернулся в канцелярию. Составив бумагу, я принес ее начальнику на подпись. А он, прочитав две строчки в нача-ле и несколько слов в конце приказа, взял перо и подмахнул подпись. Возвращая мне подписанную бумагу, он только ска-зал:

- Отправить срочно, сию же минуту!

Приказ был тотчас зарегистрирован, положен в пакет и от-правлен по адресу.

Но какие там повозки? Какие казаки? Разве могли умес-титься в эту минуту в моей голове такие вещи! Я был занят только свирелью, и, кроме нее, для меня ничего не существо-вало. И я настолько был захвачен в этот день мыслями о сви-рели, что вместо повозок написал в приказе: свирели-флейты.

Получив злополучный приказ, старшина передал его про-читать писарю, а потом объявил населению, что начальник требует пятьдесят четыре свирели, то есть флейты. Все приш-ли в удивление. Как можно сразу собрать такое количество свирелей, и для чего наконец казакам столько свирелей? К то-му же ведь на свирелях не поедешь, это не лошадь, не осел! В конце концов старшина и сельский писарь, как лица наибо-лее сведущие в таких делах, объяснили крестьянам, что прави-тельство, вероятно, хочет возложить на население расходы по комплектованию военных оркестров.

После долгих толков и пересудов решили послать в город трех аксакалов поискать там на базаре свирели и закупить их. Остальные свирели решили собрать у пастухов. Кроме того, было решено подать губернатору прошение о том, чтобы впредь расходы по комплектованию военных оркестров с крестьян не взыскивались, так как селение Керме-Чатах бедное.

Квартировавшая в городе Эривани казачья часть собира-лась второго июня прибыть в Канакир на отдых. Для перевоз-ки части командир затребовал у начальника пятьдесят четыре повозки. В ответ была получена бумага от начальника, что к назначенному дню требуемые повозки будут доставлены.

В этот самый день, второго июня, когда ожидались повозки, полковнику Афанасьеву докладывают, что кермечатахский старшина принес пятьдесят четыре флейты.

Удивленный полковник не принял флейт и потребовал по-возки. Старшина стал утверждать, что ничего о них не знает, и в оправдание предъявил приказ начальника, где ясно было написано о флейтах.

Яростно затопав ногами и выругав родителей старшины, полковник забрал его, есаула и флейты и в сопровождении нескольких казаков поспешил в управление начальника выяс-нить в чем дело.

Вот и вся история.

В конце концов игра на свирели,, принесшая мне столько горьких переживаний, не дала никаких результатов. Как выяс-нилось вскоре, я не получил от аллаха таланта, которым обла-дал мой двоюродный брат Пирверди, - извлекать из деревян-ной трубкой чарующие звуки.

Прошло некоторое время, и мое увлечение музыкой настоль-ко прошло, что я вовсе забросил злополучную свирель.

1926