Она улыбалась... Каким же странным ей казался этот человек, с которым она была знакома столько лет, но не знала совсем. Может быть он болен? Ведь то, что он говорит, - нелепо.
- Хватит прикидываться, - голос звучал холодно и ровно, но он все равно вдрогнул от маленького лучика, ужалившего в самое сердце, - ты ведь пришел подурачиться, зачем? Скажи прямо, что тебе от меня надо и не надо этих пустых и глупых слов.
- Надо? - в его голосе засквозило изумление, - мне ничего не надо, я просто пришел сказать...
- Просто пришел сказать? В чем цель? Причина? Думаешь, что я куплюсь на твои слова?
- Слова? - голос дрогнул, - ты слышишь просто слова?
- Да, конечно. Я ведь знаю, что тебе никто не нужен. Ты ведь совсем не настоящий, - просто чья-то тень. И ты не умеешь быть искренним.
Стало страшно. Но он сделал еще одну попытку.
- Да, может быть это и было так. Но знаешь, что случилось с моим миром? Весь лед, к которому я так привык, - растаял. Просто растаял. Я понял, переосмыслил свою жизнь... Может быть я говорю не совсем складно, но это лишь потому, что я говорю это впервые...
- Хм, какой же ты странный, - прошептала тихо она и зевнула.
- Странный? Может быть. Но я искренен. Мне страшно. Когда я увидел и почувствовал то, что мне не приходилось ощущать раньше, то понял, что больше всего боюсь очутиться снова в холоде. То, что было родным, - теперь кажется враждебным, - его голос задрожал.
- Нет, я тебе никогда не поверю. Убирайся обратно в свой мир, который тебе так нравится и не смей приходить ко мне больше. Если что-то надо, говори прямо. Не стоит со мной играть в такие игры. Со мной вообще не стоит играть.
Тысячи черных зеркал разбились, и осколки полетели прямо в его сердце. Он не помнил, кричал он тогда или плакал, лишь помнил, что бежал куда-то, сквозь деревья, кусты. Светила луна. Луна которая всегда чувствовала боль.
Он пришел в себя лишь на рассвете. Все тело невероятно болело, и подняться на ноги удалось с большим трудом. Крик, который никто не услышит, - как это знакомо, и каким кажется родным и близким.
Он смотрел куда-то вдаль, видимо, прощаясь со своим солнцем.
А потом шагнул в холод.
