Я отложила телефон, выключила свет и прошептала в темноту:

— Добро пожаловать домой, Кирилл.

Ответа, конечно, не было. Только стук капель по подоконнику, как аплодисменты пустого зала после плохого спектакля, который всё равно кто-то сыграл до конца.

Если вам понравилось — добавьте книгу в библиотеку

Это очень помогает истории расти.

И пишите, что чувствуете — я читаю всё.

Глава 5. Утро на троих

Утро началось с запаха клубничного шампуня не моего. Он выполз из щели под дверью и первым вошел на кухню, пока я еще стояла босиком на плитке и пыталась вспомнить, кому вообще принадлежит это утро? Мне, Кириллу или той, у кого шампунь пахнет уверенностью в завтрашнем дне.

Я мыла кружку и считала до десяти, чтобы не думать. На пятёрке дверь в коридоре щелкнула. На восьмёрке послышался смех тихий, сонный, как будто кто-то в соседней комнате гладит время. На десятом я натянула улыбку тонкую, как пищевая пленка и сказала зеркалу чайника:

— Доброе утро. Нам будет весело, да?

Чайник промолчал. Мудрое существо. Лера вошла первой сияющая, как реклама витаминов. Волосы блестящие, настроение тоже. Белая футболка, кеды, идеальное ощущение, что мир создан ради утреннего света и её подписчиков. Кирилл шёл за ней, с пакетом кофе и видом человека, который умеет жить просто: «без драмы, без сложностей, зато с бодрящим ароматом арабики». Он улыбнулся по-дружески, не подозревая, что этим улыбается прямо по больному месту.

— У тебя тут уютно, — сказала Лера, оглядывая кухню, как дизайнер шоу «Квартирный вопрос». — Можно повесить зеркало? Здесь свет красивый.

— Можно, — ответила я. — Хоть в каждой комнате.

— А если в ванной два? — хихикнула она.

— Тогда сразу видно, кто настоящий человек, а кто отражение, — сказала я, и Кирилл усмехнулся.

— Вот за это я тебя и люблю — всё с иронией.

Слово «люблю» пролетело мимо, задело кожу и растворилось в запахе кофе. Мир сжался до одной кухни, двух кружек и трёх человек, из которых только я понимала, что происходит.

— Полотенца где? — спросил он уже по-домашнему, будто переезд — это просто новый сезон сериала.

— Над стиралкой, справа от бойлера. Только не перепутай кнопки, а то будет сауна без предупреждения.

— Принял.

— А чашки? Какие общие?

— Все, кроме жирафа. Он переживает только мои кризисы.

— Окей, — Кирилл поднял руки. — Без жирафов.

Лера засмеялась и достала телефон.

— Идеальный кадр, — сказала она. — «Новая квартира, старые друзья».

Она поднесла телефон ближе к окну, и экран поймал отражение чайника, в нём моя рука, боком, как дополнительный реквизит в кадре про «чужое счастье». Я сделала вид, что ищу ложку, хотя искала самообладание.

Они завтракали разговорами, я паузами между фразами. Иногда Кирилл смотрел на меня, и я видела, что он всё ещё тот же просто теперь у него другое «доброе утро».

Вся сцена напоминала ситком, где зрители смеются не тогда, когда тебе больно.

Когда посуду помыли, Лера бодро сказала:

— Надо создать чат! Чтобы решать бытовые вопросы — кто покупает молоко, а кто мусор выносит.

Конечно. Вот и он, цифровой апокалипсис.

Кирилл кивнул, как будто это был план спасения человечества:

— Логично. Всё по уму.

Он достал телефон, набрал название:

«Квартира на троих (без кошек и паники)» и добавил нас троих.

Мой экран мигнул, как уведомление от кармы:

«Вас добавили в группу».

Я стояла с кружкой и думала: началось. Раньше у меня были сны — теперь будут push-уведомления.

Квартирный чат — это когда твоя жизнь превращается в табличку «Кто купит салфетки». И особенно весело, когда в этом чате ты, твой краш и его девушка. Ты вроде житель, но на правах мебели с вайфаем. Пишешь «окей» с минимальным энтузиазмом и ставишь эмодзи, которые означают «я не умру сегодня от ревности, возможно».

Я сразу представила будущее этого чата:

Лера: Кто включил духовку?

Кирилл: Я, пицца на обед.

Я: А я — лишняя.

Телефон пикнул. Лера уже написала первое сообщение:

Лера: Ребят, давайте договоримся — не будим друг друга по утрам

Кирилл поставил смайлик с кофе. Я поставила лимон.

Он посмотрел на экран, усмехнулся:

— Лимон?

— Универсальный ответ, — сказала я. — От сглаза, от усталости и от совместного быта.

Он засмеялся. Лера улыбнулась. А я впервые за утро почувствовала, что могу дышать, хоть немного, хоть между их смехом.

* * *

В метро я стояла у двери ближе к выходу и к правде. Рядом женщина листала телефон: свадебные платья, белые, одинаковые. Я посмотрела в стекло напротив. В отражении три лица: её, моё и чужое, прилипшее к памяти. Телефон вибрировал. Сообщение в новом чате:

Кирилл: Кто взял мои наушники с кухни?

Я усмехнулась вслух. Мир так быстро научился превращать жизнь в уведомления.

«Может, любовь — это просто договор о шуме?» — подумала я. — «Ты терпишь чужие звуки и надеешься, что твои не мешают».

Следом вспыхнул экран:

«Игорь: Как ты?»

Не открыто. Не прочитано.

Я убрала телефон обратно, как бомбу замедленного действия. Напротив парень уронил книгу. Я помогла поднять — «Любовь втроём». Случайность рассмеялась мне в лицо. Я вышла на следующей остановке, просто чтобы дышать. Гребанная Вселенная.

* * *

«София» встретила меня, как старая подруга, которая всё видела и всё пережила. Полки стояли по стойке «смирно», на кассе царил привычный хаос из чеков, ручек и чужих историй. А за прилавком Вера. Как всегда в жилете цвета мела и мудрости, с выражением лица человека, который лично спорил с судьбой и выиграл два раунда из трёх.

— Ну что, коммунарка, — сказала она, не поднимая глаз от каталога. — Как твоя новая жилищная драма?

— Пока тихо.

— Тишина — это то, что предшествует буре или скуке. Выбирай сама.

Она полезла под стойку, зашуршала коробками и извлекла нечто подозрительно морщинистое. Сморщенный лимон, величественный, как экспонат из музея бытовой магии.

— Держи, — торжественно сказала она. — Оберег от дураков.

— От каких именно?

— От всех. Но в первую очередь — от внутреннего. Порча — это не магия, это люди. И, к сожалению, чаще всего — мы сами.

Я повертела лимон в руках.

— Он же умер, — сказала я.

— Значит, уже кого-то победил, — отрезала Вера. — Носи. Или ставь на тумбочку рядом с самооценкой.