- Ну так если я ненормальная жена, зачем вы мне его назад сватаете?

- Дерзить мне будешь? Я посмотрю на твою дерзость… Сама назад приползешь! Ишь, вздумала! О сыне совсем забыла? Кидаешь его на посторонних людей, пока сама хвостом вертишь в своей типографии.

- Что значит вертишь? Вы бы выражения выбирали! – Вот сейчас она меня окончательно взбесила, и мне уже было не до церемоний. – Я вообще-то работаю! Потому что сын ваш на своего ребенка ни рубля мне не принес. Только мои забирает. И что значит, с посторонними? Моя мама или Сенина крестная ему не посторонние!

- Сама назад приползешь!

Свекра перешла на тонкий визг, и было самое время бросить трубку, но я уже набрала обороты и летела со скоростью сто двадцать дерзостей в минуту.

- Будьте уверены, не приползу! И сына, между прочим, никто отца не лишает. Пусть приходит и общается, когда ему будет угодно. Условие у меня одно – в трезвом виде. Большего не прошу. И за мою жизнь можете не переживать – как-нибудь справлюсь без еще одного ребенка, которого нужно обхаживать.

- А вот это мы еще посмотрим! Я тебя, Вика, предупредила! Твое хамство у меня уже вот здесь застряло! – Я красочно представила, где именно у свекрови застряло мое поведение, которое я в категорию хамства никак отнести не могла. – До понедельника можешь еще думать, а потом пеняй на себя.

- До понедельника? Или все же до вторника?

- Думай!

Вечер воскресенья был испорчен. Я включила в тысяча тридцать пятый раз «Аббатство Даунтон» и погрузилась в ведерко с мороженым и проблемы семейства Кроулей.